Исповедь девственницы

Он залился краской, в его глазах была бездна отчаяния и тоски от осознания того, что сейчас мы расстанемся и скорее всего навсегда. Он горел желанием обнять меня и уже не отпускать никогда, но страх перед старшей на два года девушкой не позволял ему это сделать. А мне хотелось продолжения…

– А ну пойдем, – сказала я и повела его в свою комнату.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и поставила Федю перед собой.

– Сильно меня любишь? – спросила я, не меняя высокомерного тона и строгого взгляда.

– Да… – ответил Федя, тяжело задышав.

– Делай, что хочешь, – вдруг сказала я и подошла вплотную к обалдевшему подростку.

Он впал в ступор. Всё, о чем он мечтал весь вечер, вдруг стало так близко. Вот соски, торчащие сквозь тоненькую футболку, вот голые горячие бёдра, которые можно раздвинуть, обнажив белые трусики.

– Ну что? Трогай меня… Где хочешь… – снова сказала я и развела руки в стороны. В моей голове, подогретой и вскруженной шампанским, снова вертелась пьяная сладкая мысль о том, что я могу делать всё и абсолютно безнаказанно. Через несколько минут этот мальчик исчезнет из моей жизни, и я больше никогда его не увижу. Поэтому я могу сейчас превратиться в шлюху, обнажив все свои самые грязные желания. Эта мысль окончательно сорвала мне крышу, и я захотела сделать что-то невероятно бесстыдное…

– Хочешь, я сниму трусы?

– Да… – выдохнул Федя и перевел ошалевший взгляд мне на юбку. Я чувствовала, как дрожит от возбуждения всё его тело. Но я была возбуждена не меньше. Сердце долбило, как отбойный молоток. Я текла так, что трусы были мокрые насквозь, и влага ощущалась на бёдрах.

Я задрала юбку.

– Смотри…

Взгляд Феди замер. Он увидел то запретное, что всегда скрывается женщинами.

Но мне этого было мало. Я безумно захотела шокировать этого обалдевшего мальчика своей голой промежностью. Мне вдруг так захотелось ее хоть кому-нибудь показать. Показать то, что показывать еще с детства считалось величайшим позором. А тут такая возможность сделать это безо всяких последствий. Не это ли меня сейчас дико возбуждает? Возможность безнаказанно продемонстрировать свои позорные "прелести".

– Хочешь посмотреть на мою пизду? – сказала я, теряя голову.

– Да, очень… – с придыханием произнес возбуждённый подросток.

– Уверен?..

– Да!..

Я стянула мокрые трусы. Федя уставился на мои чёрные кудри, а я – на его «ракету», взметнувшуюся между ног. Интересно, какая она…

В ту же секунду за дверью послышались шаги и голос Инги Львовны

– Федя, ты где?

Ужас отразился в глазах Феди и, скорее всего, в моих. Я кое как натянула трусы, метнулась к письменному столу и схватила первую попавшуюся книгу.

Открылась дверь и в ней показалось лицо Инги Львовны.

– Ой, а что вы здесь делаете?

– Геометрию объясняю, – полепетала я, кивая на учебник геометрии в моих руках и на Федю.

Мощная эрекция Феди никак не вязалась с учебником геометрии за 11 класс. Инга Львовна это поняла и нахмурилась.

– А ну пойдем, – строго сказала она и вывела растерянного подростка из комнаты. Я решила их не провожать.

Гости разошлись. Я пошла на кухню помогать матери мыть посуду. Подвыпившая мать постоянно отвлекалась на ласки подвыпившего отчима, мишенью которого были преимущественно ее огромные сиськи. Он, не стесняясь меня, беззастенчиво мял их в своих руках, они с матерью сосались, чавкая и переплетаясь языками.

Мне, наверное, было неприятно на это смотреть. Но когда я на секунду представила себя на месте матери, меня это возбудило. В моей пьяной голове даже мелькнула мысль: а не залезть ли ночью к отчиму в постель. Но я вспомнила, что он спит с матерью, и эта идея так и осталась в моём разгулявшемся воображении.

Уборка квартиры кончилась к 12 ночи. Мать с отчимом уже уединились, из их комнаты слышались глуповатое хихиканье и густой неразборчивый бас, которые вскоре переросли в монотонный скрип кровати.

Меня это удивило. Неужели от алкоголя у импотента может встать? А что если отчим не импотент? Да нет, в сорок два-то года… Не может быть, чтобы не импотент. Просто этот скрип я не слышала уже много лет…

Полусонная я легла в постель. Завтра трудный и важный день – контрольная по математике и зачет по физре в бассейне. Трудный из-за математики и важный из-за бассейна. Завтра я увижу Макса почти голым. Не об этом ли я мечтала весь учебный год? Я увижу его, а он к моему ужасу увидит меня. Увидит вместе с моей большой жопой и полным отсутствием титек. Как он отреагирует? Это будет совсем конец или почти конец? Останется ли у меня после этого хоть какой-то шанс на его благосклонность?

С этими тревожными мыслями я уснула.

Глава 2. Первый раз