Под сенью сумрачных тенейИ в сумраке тенистых сеней,Сплетенных полночью из тьмы,А темной рощей из деревьев,Скрывался благовонный стол,Блестящий и великолепный,По-итальянски утонченныйИ по-испански полновесный.Увидев тканые узорыНа скатертях и на салфетках,Вы бы подумали, что этоЖивые птицы или звери.По сторонам — четыре горкиПестреют хрусталем, и белымИ золоченым серебром,И ароматной глиной свежей.Едва ль во всем обширном СотоЕдиный вяз остался целым:Так много веток наломали,Чтобы устроить шесть беседок.Из них четыре приютилиЧетыре избранных оркестра,Одна — закуски и десерты,Шестая — остальные смены.В коляске прибыла хозяйка,Внушая зависть звездам неба,Преисполняя негой воздухИ ликованьем побережье.Едва божественная ножкаПесок преобразила в жемчуг,Траву — в зеленые смарагдыИ в звонкие кристаллы — реку,Как вдруг, роскошно рассыпаясь,Колеса, бомбы и ракетыВсю область вечного огняНизвергли с грохотом на землю.Но это серное пыланьеЕще погаснуть не успело,Как сорок светочей огромныхЗатмили блеск светил небесных.Всех раньше начали гобоиСвои свирельные напевы,За ними нежные виолыЗапели во второй беседке,Обворожительные флейтыПротяжно зазвучали в третьей,А из четвертой грянул хорПод звон гитар и арф волшебных.Тем временем был начат пир,Пир в тридцать две различных смены,Причем закусок и десертовНасчитывалось вряд ли меньше,Напитки, фрукты, в вазах, в чашах,Где плавает кристалл нетленный,Который создает зима,А сохраняет хитрый гений,Покрыты столь обильным снегом,Что Мансанарес — в изумленье:Он протекает через СотоИ думает, что это Сьерра.[116]Пока дается праздник вкусу,И обоняние не дремлет:В стеклянных яблоках духи,В жаровнях пряные куренья,Везде разлитые настоиПахучих трав, цветов, растенийПеренесли мадритский СотоКак будто в Савские владенья.[117]В груди алмазного малюткиТорчали золотые стрелы,Являя бессердечной дамеМою незыблемую верность;Ракитник, ива и тростникСвоих лишались привилегий:Должна простая зубочисткаБыть золотом, раз зубы — жемчуг.А вслед за тем оркестры с хором.Вступая в строй одновременноИ с четырех сторон звуча,Повергли сферы в изумленье;Пока ревнивый АполлонНе поспешил в просторы небаИ, возвестив начало дня,Не положил конец веселью.
Дон Хуан
Вы описали этот праздникС таким высоким совершенством,Что те, кто слышал ваш рассказ,Счастливей тех, кто был на месте.
Тристан (в сторону)
Вот дьявол человек, ей-богу!Он вам, нимало не колеблясь,Такой изображает пир,Что невозможно не поверить!