Искушение Тьюринга

– Но… вы понимаете, что должны рассказать мне, кто еще знаком с содержанием того письма… – робко начал он.

– Не беспокойтесь, мы ограничили круг людей, имеющих к нему доступ, – заверил вместо ответа Корелл. – А теперь, как я уже сказал, мне пора идти.

Леонард растерянно улыбнулся. Эта спазматическая улыбка была не чем иным, как его обычной защитной реакцией в кризисных ситуациях. Но Пиппард истолковал ее по-своему.

– Вы выглядете довольным, – заметил он.

Что должен был ответить на это Леонард? Улыбка его приняла плутоватое выражение.

– У вас, случайно, не найдется зонта, одолжить мне? – спросил он.

Это была неслыханная дерзость. Он остался доволен собой. Шутка висельника, и она возымела эффект. Пиппард замялся. Воспользовавшись его замешательством, Корелл пошел к выходу.

– Желаю вам приятного вечера, – напутствовал он, открывая дверь.

Пиппард что-то пробормотал в ответ, но Леонард его уже не слышал.

***

Вынырнув на улицу из темноты подъезда, Корелл почувствовал облегчение. Дождь освежил его, будто смыл неприятные чувства. Леонард направился туда, где стояла трубачка. В сумерках ему слышалась ее музыка, хотя теперь она была не более чем порождением его фантазии. Девушки в синем не было на месте. Корелл смотрел на мокрый тротуар.

Глава 28

На следующее утро Леонард лежал в постели в отеле на Драммер-стрит и разглядывал узоры на желтых обоях. Лишь к обеду он нашел в себе силы встать и, оставив вещи в номере, вышел прогуляться.

День выдался погожий. Назавтра ожидалось солнечное затмение. В зловеще потемневшем небе висело похожее на дракона облако. По улицам гуляли влюбленные пары, но и это не радовало Корелла. Он чувствовал себя чужим в этой толпе и все думал о Тьюринге.

Безусловно, он дошел до конца. Все, что теперь оставалось, – повернуть обратно. Тем не менее, словно движимый некоей сторонней силой, Корелл снова отправился в архив Королевского колледжа, где еще раз перечитал «О вычислимых числах» и еще одно сочинение под названием «Логические системы, основанные на ординалах», в котором понял не так много. Кореллу нравилась атмосфера библиотечных залов. Он оборачивался на каждый робкий кашель, наслаждался шелестом страниц и запахом бумаги – и не заметил, как пришел в себя.

Оправившись, полицейский снова отдался на волю фантазии. Он представлял себе разговор Пиппарда с Россом и Хамерсли и свою последующую отставку. Потом себя – в образе бездомного алкоголика в Уилмслоу, который наваливает во дворе полицейского участка кучи пустых бутылок и другого мусора. И еще Корелл думал о смерти и об отравленном яблоке. О котелке с булькающей черной жижей и несущемся сквозь ночь поезде. На обратном пути он купил восемь бутылок «Милк-стаут», которые выпил в своем номере в отеле, после чего его беспокойство сменилось приступом жалости к самому себе. Боже, как ему было тоскливо!

Леонард не только предал свою любовь, он отвернулся от друзей. Те немногие, что у него были, постепенно исчезли из поля его зрения. Жизнь незаметно развалилась, и то, что от нее осталось, было бестолковым топтанием на месте. И когда наконец подвернулось дело, которое всерьез его заинтересовало, он ринулся в него очертя голову – и все испортил…

Леонард включил радио. Диктор рассказывал о государственном перевороте в Гватемале. Корелл прикрутил звук и встал посредине комнаты, покачиваясь на нетвердых от алкоголя ногах. Потом вдруг принялся ходить из угля в угол – мимо стола, кровати, рукомойника. Он воображал, что думают прохожие, глядя на него в окно отеля. Наверное, принимают его за сумасшедшего гения, стоящего на пороге большого открытия… «Вы знали Алана Тьюринга?.. Я ведь расследовал дело о его гибели. Можно сказать, оно было стартовым трамплином моей карьеры. Конечно, это очень печальная история, он был гомофил и так далее, но… видите ли, он автор идеи программируемой машины… ну, вы понимаете, о чем я… Должен признаться, я тоже не чужд изобретательству… и даже внес в автомат Тьюринга кое-какие усовершенствования… Меня осенило, когда я читал его сочинения в библиотеке Королевского колледжа. Это было в июне 1954-го, тем жутко дождливым летом… Вы тоже его помните? Ну да, еще Роджер Баннистер…[56] Тогда еще, в конце месяца, произошло солнечное затмение… Ну, вы его наблюдали, крайне любопытное зрелище…