Искушение

Джексон вываливает принесенные книги на большой стол, и я беру том, озаглавленный «Горгульи: мифы и беспредел». Не знаю, почему я выбрала именно ее – разве что потому, что сейчас хотела бы устроить небольшой беспредел, – я, Грейс Фостер, самое не склонное к беспределу существо на земле. Открыв книгу, я на секунду – а если честно, то на несколько секунд – невольно предаюсь фантазиям о том, как бы чувствовала себя, если бы отдалась этому желанию. Говорить то, что хочу, вместо того, чтобы всегда выбирать слова, делать то, чего мне хочется, а не то, что, как мне кажется, следует сделать.

Однако сейчас для этого не самое лучшее время. У меня слишком много забот, чтобы просто так потрясать мир. А посему я ложусь на удобный диван Джексона и начинаю читать, все остальные тоже занимают места, чтобы начать работу.

Мэйси берет книгу о магических свойствах горгулий, с ногами забирается в кресло напротив меня и погружается в чтение, грызя «Орео».

А Джексон – Джексон берет второй ноутбук (первый взял Флинт) и садится на другой конец дивана, ища сведения о Неубиваемом Звере.

Я оглядываю моих друзей, которые предпочли провести субботу в четырех стенах, ища информацию, которая может помочь мне, и мое сердце переполняет признательность. Они могли бы сейчас заниматься чем угодно, но вместо этого помогают мне.

Хадсон может называть меня эмоциональной, наивной, чересчур сентиментальной и тому подобное, но на глаза у меня наворачиваются слезы благодарности – как хорошо, что все эти люди вошли в мою жизнь! Я приехала в Кэтмир в самый черный период – тогда я чувствовала себя несчастной, была в отчаянии и тоске. И собиралась просто закончить последний класс и убраться отсюда.

Но, хотя все здесь оказалось не таким, как я ожидала – как насчет того, что сама я, как я теперь знаю, являюсь горгульей? – я уже не могу представить себе жизни, в которой бы не было восторженности Мэйси, пыла Джексона или подколок Флинта (хотя я определенно могла бы обойтись без его попыток меня убить).

Иногда жизнь не просто сдает тебе новые карты – бывает, что она дарит тебе целую новую колоду или даже новую игру. Гибель моих родителей навсегда останется одной из самых ужасных и тяжких вещей, которые мне довелось пережить, но сейчас, находясь среди этих людей, я чувствую, что, возможно, смогу благополучно выйти из туннеля черноты.

А это куда больше того, чего я ожидала от жизни несколько месяцев назад.

– О, послушайте! – Мэйси вдруг выпрямляется в своем кресле. – Кажется, я поняла, почему сегодня утром у меня не получилось поколдовать над твоим лицом. Дело было не во мне, а в тебе!

– В каком смысле? Потому что макияж не держится на камне?

– Нет. – Она бросает на меня взгляд, говорящий: «Не мели чепухи», затем поворачивает книгу ко мне. – Мои заклинания не сработали, потому что – так говорится вот здесь – ты невосприимчива к магии!

Глава 50. Под кроватью становится тесно

– Невосприимчива к магии? – переспрашивает Флинт, закрыв свой ноутбук и подойдя к Мэйси. – В самом деле?

– А также к драконьему огню, укусам вампиров и человековолков, зову сирен – этот список можно продолжать долго. Горгульи обладают устойчивостью почти ко всем видам магии. С ума сойти.

Так что неудивительно, что Мэриз всегда было так трудно лечить тебя, – продолжает она. – Тогда мы думали, что это оттого, что ты человек, но, должно быть, это было вызвано тем, что ты горгулья.

– Ей было трудно лечить меня? – переспрашиваю я, потому что сама я ничего такого не помню.

– Да, – задумчиво говорит Джексон. – В первый раз, когда она пыталась нейтрализовать действие моего яда, и потом, после того, что произошло в подземелье. Она ожидала, что с помощью ее магии ты быстро придешь в себя после переливания крови, но оказалось, что ты поправляешься медленнее, чем если бы… – Он замолкает.

– Договаривай, – отзываюсь я. – Чем если бы я была настоящим сверхъестественным существом.

– Я вовсе не хотел сказать настоящим. – Он хмурится. – Я собирался сказать, одним из обычных сверхъестественных существ. Это большая разница.

– Не большая, а маленькая, – не соглашаюсь я, но улыбаюсь, чтобы он не подумал, будто я обижаюсь. – Но это неважно. Потому что я знаю, что я не… – Я осекаюсь, чувствуя, что у меня вспыхнули щеки.

– Что? – спрашивает Мэйси.

– Э-э-э. – Я смотрю куда угодно, только не на моих друзей. И упираюсь взглядом в стену. – Просто я знаю, что я невосприимчива не ко всем таким вещам.

– Я не согласна. – Мэйси подается вперед. – Я хочу сказать, откуда мы знаем, что заклинание Лии подействовало бы на тебя, если бы не вмешался Джексон? Так что ты не можешь привести этот случай в качестве доказательства твоей восприимчивости к магии.

– Лия буквально разбилась в лепешку, и все зря, – говорит Джексон.

– Это точно, – соглашается Флинт. – Это было ужасно.

– Неужели? – Голос Джексона звучит мягко, но в нем слышатся грозные нотки. – Это ты-то говоришь нам, что события, происходившие в подземелье, были ужасны, притом что у Грейс до сих пор видны шрамы от твоих когтей?