Искушение

– Позволяю, - присела я в реверансе.

– Отрекомендуюсь, студент Седов. Зовут Григорием, по батюшке Иванович.

– Где изволите учиться?

– В Германии.

– Что так? Разве в России негде?

– Я и сам не хотел из дома отлучаться. Батюшка настоял. Сказал, что университет самый лучший и туда посылают своих детей избранные – самые богатые люди России, - заявил партнёр высокомерно. Мне это сразу не понравилось.

– Как погляжу, для вашего батюшки престиж на первом месте.

– Вы догадливы. А чем занимаетесь вы?

– Рисую.

– Как интересно. Что именно?

– Пейзажи. Природу люблю.

– И что? Участвуете в выставках или продаёте?

– В выставках участвовала, ваша правда. Продажами не занимаюсь, увольте, мы не бедные люди.

– Что же вы делаете с полотнами, солите? - противно расхохотался студент на весь зал, да так, что мне стало стыдно за него. Захотелось тут же сбежать и спрятаться. Люди оглядывались на нас, а он ничего не замечал. Батюшка бы сказал: «Верх бескультурья!»

Наконец студент успокоился, по моему виду легко можно было догадаться, что мне неприятно его поведение.

– Княжна! Вы не ответили на мой вопрос, – настаивал он.

– Люблю делать подношения.

– И не жалко вам раздавать вот так?

– Простите, устала. Больше не танцую. – Мне не о чём было разговаривать с человеком, взгляды которого кардинальным образом отличались от моих.

– Почему? – удивился он, но для приличия отпустил меня, склонил голову, прощаясь. Я присела в неглубоком реверансе и быстрым шагом покинула его.

«Балабол, - сердилась я, – няня бы его так назвала. Ветер в голове гуляет, отец за него всё решает. Папенькин сынок. Осадок и больше ничего, потерянный вечер. - Я возвращалась к подруге в подпорченном настроении. – Не надо было соглашаться. Балы, увеселительные мероприятия непозволительны в моём душевном состоянии».

За плечами осталась иная жизнь

В монастыре я забывалась, под покровительством и заботой крёстной отходила от горестных воспоминаний и пряталась от опасности, которая ходила за мной по пятам. Время проходило, я вновь возвращалась к мирской жизни. И для облегчения душе бросала спасательный якорь в стенах монастыря. Так продолжалось довольно долго.

День вчерашний

Я приехала в монастырь. Хотелось успокоить душу и побыть немного с крёстной. Её присутствие благотворно на меня влияло.

– Душа моя, я много думала о тебе. Правильно поступила, что приехала. Слушай, есть у меня на примете одна всевидящая. В своё время она славилась острым оком и удивительными предсказаниями, которые сбывались, как бы ни старалась отвести от них людей. Выкрою день, и поедем к ней. Пусть растолкует нам, что да как. Много непонятного в веренице смертей. Подозреваю, не всё чисто.

– Крёстная, дорогая, откуда ей знать? Она ведь не была знакома с маменькой и папенькой.

– А с родителями Надюши? - настоятельница посмотрела на меня из-под широких бровей. Я увидела взгляд орлицы, совершенно не свойственный крёстной. - Однако она уже очень старенькая, жива ли? На месте определимся.

В воскресенье после утренней молитвы мы отправились в путь. Наталья Серафимовна расспросила старушечек-монахинь из соседнего монастыря, они поведали, что всевидящей уже нет в живых, но дали адрес её ученицы, которая была близка с Матроной. Служила у неё. Предупредили, что сама всевидящая перешагнула столетие. На ногах держалась до последнего дня, а вот зрения лишилась, но видела сердцем. Её помощница немало знает.

Мы добрались до указанного места.

В доме было тихо, в комнате мрачно. Женщина сидела у окна задумавшись. Старческий возраст подёрнул белым покровом когда–то пышную шевелюру и взлохматившиеся брови, прищурил уставшие очи, приглушил слух и морщинистым узором проредил впалые щёки. По губам крёстная определила:

– Молится.

Игуменья вошла первой, я за ней.

– Простите, преподобная Иеремия. За ненадобностью не стали бы беспокоить вас.

Провидица не удивилась приезду гостей. Дело привычное. И всё же поинтересовалась:

– Что привело вас ко мне, люди добрые?

– Преподобная Иеремия, моя крестница осталась сиротой. Один за другим ушли в мир иной все её близкие. Один брат да она остались из всей семьи.

– Как звали отца девушки? - спросила провидица.

– Андрей Гаврилович Ларский. Мать – Надежда Тимофеевна.

– Деда по отцу как звали? – спросила Иеремия и развернулась к гостям.

– Гавриил Мартынович… – Провидица жестом прервала крёстную.

– Знаю, о ком толкуешь. Приезжал к матушке Матроне князь, давно дело было.

Мы посмотрели друг на дружку в замешательстве.

Viа dоlоrоsа

Путь страданий

Матрона

– Слушайте. История давняя, но правдивая. Там, за болотами, за лесами, за просёлками да деревнями, неподалёку от имения князя Гавриила Мартыновича Ларского жила всевидящая.

Семейство князя славилось на всю округу своими добродетелями и щедрыми пожертвованиями. Крестьяне из других мест завистливо поглядывали на крепостных Ларских. Им позволялось то, о чём другие и мечтать не смели: жили они в благоустроенных флигелях при усадьбах, детей своих растили, мужей и сыновей не лишались, их в рекруты не забирали. А иногда случалось, что вольную грамоту получали, - было чему позавидовать.