Искупление (ЛП)

— Она слишком молода, — возразил я. — Чтобы заменить ее воспоминания в таком возрасте... Чтобы заменить их, мне придется нанести настоящую травму, создать настоящие воспоминания, чтобы прикрыть другие, разве ты не видишь? Ее мозг слишком силен, она не одна из твоих головорезов. Она может умереть!

— Мне наплевать, если тебе придется стереть всю ее чертову память, просто заставь ее забыть. Я плачу тебе, чтобы люди забывали!

Она сидела с завязанными глазами, привязанная к одному из металлических стульев, стоявших в белой комнате, и истекала кровью. Если бы я не остановил кровотечение, она была бы слишком слаба, чтобы пройти через этот процесс.

— Черт побери, Петров, ей шестнадцать. Просто подкупи ее новой машиной.

Я прошелся по комнате, сжав нож в руке. Я никогда не должен был соглашаться, не должен был позволять ему подкупать меня. С другой стороны, если бы не это, Майя была бы мертва. Ему было наплевать на нее. Она была отвратительна ему — внебрачная дочь его жены и итальянского мафиози.

— Нет, — ее отец выругался по-русски. — Она — обуза. Заставь ее забыть, иначе она умрет, и эта смерть будет на твоей совести.

У меня не было выбора.

— Хорошо, — прошептал я. — Но я работаю один, оставь меня.

Петров колебался.

Я скрестил руки на груди.

— Без камер. Тебе же не нужно, чтобы увиденное как-то повлияло на тебя.

Майя всхлипнула и низко опустила голову. Твою мать, она скоро потеряет сознание. Что, черт возьми, он с ней сделал? Доктор во мне кричал от возмущения, а монстр потирал руки.

Петров подошел к двери и отключил камеру, висящую рядом с ней. Бросив на меня последний предупреждающий взгляд, он шагнул в проем и закрыл за собой дверь, оставляя нас одних.

Дрожащими руками я потянулся к белой маске, затем медленно завязал ее вокруг своей головы. Я извинился перед ней, конечно, в своих мыслях, и поклялся, что когда-нибудь спасу ее. Просто не сейчас. Я молился, чтобы Майя поняла, что однажды она поблагодарит меня. Я ожидал, что она потеряет сознание. Ей было всего шестнадцать лет, красивая, но такая молодая. Она приподняла свой подбородок, как бы говоря: «Делай свое грязное дело»! И я должен был уважать ее в тот момент. Я бы сделал все самое худшее, а потом, когда она поклялась бы в верности... выполнил бы самую лучшую работу и спас бы ее жизнь.

Я остановился, оглядываясь на ее спящую фигуру, и прислонился к комоду, отчего одна из белых масок упала на пол.

Я по всей квартире оставил напоминания, и ничего... Мы занимались любовью несколько раз... и все еще ничего необычного не произошло, кроме того, что Майя вспомнила свою подругу детства.

Может быть, возможно, я был лучше, чем думал изначально.