Читаем Исключение как правило полностью

(17) Там ящики с винтовками. Сам видел, как грузили, – оживился Воробейко. – Ну, а патронов в артиллерийском складе, что около станции, хоть завались! Если на то пошло, то мы хоть сегодня ночью вагон этот загоним сюда, к водокачке, здесь в момент разгрузим и сложим в запасной камере. Водокачка на отшибе, этого никто и не заметит… Только зевать не приходится (Н. Островский).

(18) Ему захотелось как можно скорее доказать ей, что он не несчастный мальчик с грязными руками, каким она его считает, а взрослый, рассудительный молодой человек, который, если на то пошло, сумеет скрыть свои страдания и может вести такой разговор, как и тот адъютант, который так поразил его еще дома (К. Станюкович).

В примерах (17) и (18) анализируемый оборот легко заменить на его словарное толкование: Если так нужно, то мы хоть сегодня ночью загоним этот вагон сюда… Взрослый, рассудительный молодой человек, который, если так нужно, сумеет скрыть свои страдания…

Для подтверждения или опровержения данных наблюдений был проведен небольшой лингвистический эксперимент. Двадцати студентам-филологам второго курса было предложено определить значение выражения если на то пошло и охарактеризовать речевую ситуацию, в которой оно могло быть употреблено. Все студенты отметили разговорный характер данного оборота, причем половина студентов считает, что оно обычно употребляется в конфликтной ситуации, в споре для усиления категоричности, при введении последнего аргумента: «Обычно данное выражение употребляется в споре между людьми при эмоциональном напряжении, когда один человек пытается доказать другому какой-то факт, дополняя свою мысль примером, который, как он считает, тривиальный, либо, наоборот, из ряда вон выходящий, в зависимости от речевой ситуации»; «Это выражение обычно используется в ситуации спора, когда выражается несогласие с позицией собеседника». Студентами было сформулировано два значения: 1) если говорить о… и 2) если дело принимает такой оборот. Несмотря на то, что в толковании фраземы студенты повторили союз если, нетрудно заметить, что этот союз полностью утрачивает в первом случае свое условное значение. Оборот если говорить о… не имеет пропозитивного значения и служит для актуализации темы сообщения. Во втором случае условная семантика союза значительно ослаблена, и оборот легко допускает замену на в таком случае.

Таким образом, очевидно, что и для студентов словарное толкование исследуемого выражения не является единственно возможным и, более того, наиболее приемлемым. Обращает на себя внимание тот факт, что во всех случаях важна речевая ситуация. Этот оборот не может начинать коммуникацию, он появляется только в процессе ее развития и предваряет введение той информации, которая в другой речевой ситуации могла остаться неозвученной. Причем это распространяется не только на реальный, но и на внутренний диалог. В художественном тексте предложения с компонентом если на то пошло очень часто встречаются в несобственно-прямой речи.

С точки зрения позиции в предложении данный оборот сохраняет свойства придаточной предикативной единицы с семантикой условия, в частности, как было отмечено выше, отвечает критерию гнездования [Тестелец 2001: 259–260]. Он может начинать предложение:

(19) Если на то пошло, я и твою выходку готов простить (Л. Дворецкий).

Может находиться в интерпозиции:

(20) И на хрен, если на то пошло, такая жизнь? (Н. Катерли).

Может завершать предложение:

(21) Мог бы, кажется, сказать, не темнить, если на то пошло (В. Валеева).

Важно отметить, что этот оборот может быть факультативно расширен за счет опорного слова то/так после (т. е. во второй части сложного предложения) или перед оборотом[65]:

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Philologica

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки