Исключение

Ей вдруг пришло в голову, что она впервые села в его серебристый Porsche. Будучи истинным шведом, Андерс проявлял завидное равнодушие к материальному миру. Он спокойно относился к одежде, дорогим часам, окружающей обстановке. Даже, пожалуй, презирал излишнюю вычурность и роскошь. Но машина была его слабым местом.

Лида слышала, что мужчины часто относятся к своим автомобилям с особым трепетом. И не понимала, почему. Да, у нее тоже была машина. Обычная рабочая лошадка. Иногда она ругалась с ней, когда та ворчала или барахлила. Но никакого восторга. Обеих все устраивало, и Лида не жаждала пересесть в мощного многолошадного монстра. Андерс же свой табун под капотом нежно любил. Во-первых, в гараже у него был целый стеллаж со всякими автомобильными притирками. Не у каждой женщины есть столько средств для ухода за собой. Во-вторых, Porsche всегда выглядел идеально. Словно только-только из салона. Лида садилась за руль не каждый день, но ее прокатная машина уже изрядно запылилась. Как Норберг умудрялся сохранять свою машину в таком девственном виде, если он постоянно на ней разъезжал, оставалось для Лиды загадкой.

И теперь она заметила, как он мимолетным движением погладил руль, прежде чем включить зажигание. Потом раздалось низкое урчание мотора, и он удовлетворенно откинулся на мягкое кожаное сиденье. Мужчина и его Porsche. Лида поняла, что никогда не сможет встать между ними. Для Норберга это был не вопрос щегольства, это была какая-то глубокая внутренняя потребность, мечта родом из детства. Союз, гармония. Симбиоз.

– Андерс, пожалуйста, пообещай, что не будешь сильно гонять, – сказала Лида, увидев цифры на спидометре.

– Волнуешься за меня? – он улыбнулся и гордо взглянул на приборную панель. – Она чувствует скорость. И у нее потрясающая система безопасности. Я как-то тестировал ее на горной дороге…

И еще около получаса Лида слушала оду серебристому зверю.

На территории студии восторг накрыл ее жаркой волной. В ней трепетала каждая клеточка, как у ребенка, который впервые попал в огромный магазин игрушек. Впервые Лида позволила себе такой выброс положительных эмоций. Она оглядывала огромные темные ангары, настоящие складные черные стульчики с именами и тонны аппаратуры. И декорации. Те самые, что она видела в сериале. На фоне которых когда-то возник тысячелетний вампир в исполнении Андерса Норберга. Наверное, для него их первая встреча произошла на кинопремьере, но для нее, Лиды, это было той ночью в ее комнате, когда она смотрела на ноутбуке завораживающие, откровенные кадры.

– А где Билл Уинтерс? И главная героиня? Ее же играет Эмма Торнвуд?

– Они сегодня снимаются в другом павильоне, – раздраженно ответил Андерс. – Не можешь забыть старину Билла?

– Норберг, это было просто интервью.

– Извини. Просто он постоянно меня подкалывает из-за тебя.

– Ты поэтому меня взял в тот день, когда он работает не с тобой?

– Лидия, перестань искать подтекст. Мне пора на грим. Ты пойдешь?

– Да, конечно.

Она проследовала за ним. Он представил ее своей гримерше, Бетти, полной невысокой женщине за сорок. Лида ощутила внутри некоторое облегчение: она боялась, что на студии с ним работают сплошь красотки.

Андерс уселся в кресло перед зеркалом, и Бетти приступила к работе. Глядя на вампира на экране, Лида думала, что там и гримировать-то нечего. Запудрил лицо, и готово. Но Бетти возилась уже минут двадцать, и было совершенно не похоже, что она заканчивает. Андерс по-дружески болтал с ней, интересуясь успехами двух ее сыновей. Лида узнала больше, чем хотела, о том, как Майкл выбирает колледж, а Рон отбился от рук, и директор школы грозится на неделю отстранить его от занятий.

– А кто же будет гримировать других актеров? – спросила Лида, когда поток историй Бетти иссяк.

– О, не волнуйтесь, у нас только в этом павильоне пять гримеров, – Бетти колдовала над его шеей.

В открытую дверь постучали, и в проеме возник худощавый парень с беспроводной гарнитурой на ухе.

– Андерс, Бетти, сегодня начинаем со сцены в подвале.

– Окей!

И парень исчез. А Норберг тут же стянул футболку.

– Да, тут работы часа на два, – протянула Бетти.

– А что такое? – Лида удивленно переводила взгляд с одного на другого.

– Там постельная сцена, – сказал Андерс. – Я не хотел, чтобы ты это видела, но я ничего не решаю.

– Ты же сказал, что Эмма Торнвуд сегодня работает в другом павильоне?

Бетти фыркнула.

– Мой герой не отличается верностью, – улыбнулся Андерс. – Там будет другая девушка.

– А что, сцена сильно откровенная? – спросила Лида, стараясь не показывать своего волнения.

– Ага. Обнаженка, – беззаботно отозвался Норберг.

– И теперь тебя надо загримировать целиком?!

– А как ты думала? Ну, кроме задницы, она у меня и так достаточно бледная для вампира.

Бетти снова засмеялась. Конечно, это ведь ей предстояло сантиметр за сантиметром покрывать гримом тело Андерса Норберга. Лида почувствовала, как у нее стремительно портится настроение.

– Слушай, а можно я пока осмотрю площадку?