Исключение

– Что, боишься? – игриво спросил Андерс, расстегивая ремень. – Иди, только повесь на шею карточку посетителя, чтобы тебя не остановили. И не выходи из павильона, не хочу потом искать тебя по всей студии. Темно все-таки.

– Мне нечего бояться, мистер Норберг. После того интервью мне совершенно нечего бояться, – Лида вышла, закрыв за собой эту треклятую дверь.

На съемочной площадке заканчивали с декорациями подвала. Лида уже видела это место в сериале. Здесь герой Норберга обычно держал пленных и проводил пытки в одиночку или со своей кровожадной помощницей. Теперь не было ни крови, ни страшных орудий, зато посередине стояла огромная кровать с резными спинками. И к ней были прикованы железные цепи с кандалами. Это обещала быть не просто откровенная сцена. Лида не считала себя ханжой и до этого смотрела «Мертвую кровь» с удовольствием. Но теперь, вынашивая его ребенка, ее коробила мысль о том, что он здесь и сейчас, живой, не экранный, будет вытворять.

К счастью, ассистенты выкатили длинные столики с закусами. И надо признать, кормили этих голливудских развратников по-королевски! Лида внимательно изучила ассортимент и пришла к выводу, что с этим вполне можно было бы открыть целое кафе. Она не была уверена, что имеет право брать еду киношников, но кто посмеет отказать беременной женщине? И она взяла огромный пончик в шоколадной глазури. Пусть Андерс завидует: ведь с его гримом пачкаться нельзя.

Поедая лакомство Лида продолжила свое путешествие по павильону. Оказалось, что там несколько помещений: и вампирский бар, и несколько жилых комнат разных героев. В фильме они казались большими, но здесь терялись в масштабах гигантского павильона. Лида как будто попала в кукольный домик, который она в детстве делала из коробки. Все стены были маленькими и фальшивыми, безо всякого потолка, а над ними зияла черная пустота. Даже фрукты, цветы и выпечка в чьей-то сценической кухне были фальшивыми.

С одной из площадок расходились люди, видимо, только закончились съемки. К делу приступала бригада уборщиц. По сюжету кого-то выкинули через окно: оно было разбито, а на полу валялись осколки. Каково же было удивление Лиды, когда женщина в униформе стала собирать их голыми руками! Более того, осколки были мягкими. Она осторожно подошла и взяла с пола один. Он был сделан из какой-то штуки вроде геля или силикона.

– Вы тут первый раз? – окликнула ее женщина.

– Да, – улыбнулась Лида. – Это так заметно?

– Конечно. Вы никогда не видели фальшивого стекла?

– Нет. Оно так звонко бьется в кино, я не думала, что оно мягкое.

– Неужели вы думаете, они бы стали класть актера в битое стекло? Кстати, я Линда.

– А я Лидия.

– У нас похожие имена.

– Это точно.

– А вы тут с кем? Вы же не из студии?

– Нет. Я с Норбергом.

Линда поменялась в лице.

– Вау! С самим Андерсом Норбергом?

– Ну да. Он мой друг.

– Слушайте, как же вам повезло! Он однажды помог мне собрать рассыпанный реквизит и пожал руку… Ничего прекраснее со мной не случалось.

Лида поборола приступ раздражения. Пора бы ей привыкнуть к поклонницам Андерса. Что поделать, если он такой красавчик, да еще и готов поболтать с каждым членом съемочной группы?

– А вы уже знакомы с дублером мистера Норберга?

– Нет. А у него есть дублер? – оживилась Лида. – А зачем он тогда раздевается для постельной сцены?

– Сегодня будет постельная сцена с Андерсом Норбергом? О, я приду! Такие вещи он всегда играет лично. Вы слышали, что он не носит специальный носок? – хихикнула Линда.

– А зачем дублер? И какой носок? – Лида уже пожалела о своей болтливости.

– Дублер будет подменять его в драке. Я его уже видела сегодня, он где-то в павильоне. А носок… Вы и этого не знаете? Когда актеры снимаются голышом, многие предпочитают прикрывать интимные места. Это такой телесного вида пластырь для женщин, мы называем его «лоскуток», и специальная штука для мужчин. «Носок».

– И Андерс его не носит?! – Лида отказывалась верить своим ушам.

– Не-а. Говорит, ему это только мешает. Шутит про то, что он швед. Ему даже все равно, сколько при этом народу на площадке. Вот мисс Торнвуд всегда просит убрать посторонних, там только режиссер и операторы.

Лиду как пыльным мешком по голове стукнуло. Чертовы шведы! Воображение услужливо подкинуло ей живые картинки, как Андерс прижимает к себе другую женщину. Без всяких барьеров. Обнаженную. На глазах у полного павильона людей. На глазах у нее, Лиды. И этот человек будет воспитывать ее сына?! Виталик был прав: между ними пропасть. Могла бы сразу выйти замуж за какого-нибудь стриптизера. Хотя бы меньше поклонниц.

– Так где, вы говорили, его дублер? – нарочито бодро спросила Лида у своей новой знакомой.

– Пойдемте, я покажу.

Они прошли по бесконечному лабиринту поддельных стен до огромной общей гримерки. Вдоль стены стояла дюжина трюмо с подсвеченными зеркалами, народ сновал туда-сюда, лавируя между креслами, столиками на колесах и здоровыми ящиками. И Лида поняла, что Андерсу здорово повезло, что его причинные места будут доводить до вампирского совершенства в отдельном помещении.