Исключение

– Конечно.

– И еще раз с днем рождения!

– Спасибо.

Лида улыбнулась и повесила трубку. Одно дело осмысливать ситуацию внутри себя, другое дело – выговориться кому-то другому. Вместе со словами проблемы обретали четкость, выстраивались в стройную иерархию. Беременность теперь уже не казалась Лиде трудностью, а решение Норберга перестало ее волновать. Его заботил собственный имидж. И нечего ему что-то доказывать. Как захочет, так и решит. В конце-то концов.

Лида встала и направилась к фонтанам. Она гуляла еще около часа, а по дороге домой зашла в магазин и купила себе в подарок легкую летнюю блузку и заколки для волос. Когда она вернулась домой, дедушка еще спал.

Вечером позвонил Виталик. Он поздравил Лиду и спросил, может ли заглянуть в гости. Она согласилась, и уже через полчаса он появился на пороге с букетом пионов и шоколадным тортом.

– Я подумал, не пропадать же празднику, – сказал он, разуваясь.

– Спасибо, – Лида прижала сверток с нежными малиновыми цветами к груди. – Ты столько сделал для меня в последнее время.

– Ну, я не из тех, кто бросает людей в беде.

– Я пойду, достану вазу и поставлю чайник. Хочешь, иди к дедушке, он только поужинал.

Накрыв на стол, Лида пошла за Виталиком. Тот сидел напротив Александра Борисовича и вслушивался в тихие слова старика.

– Ну, как вы тут?

– Виталик стал редко к нам заходить, – проговорил дед.

– У него много работы. Тебе включить радио?

– Нет. Я бы поспал. Что-то зябко.

– Ложись, дедуль, – Лида выключила верхний свет и зажгла торшер. Мягкий оранжевый свет пятном лег на диван и ковер. – Давай я подушку поправлю. Виталь, подай, пожалуйста, одеяло.

Они укрыли Александра Борисовича. Лида еще раз измерила давление и дала лекарство.

– Когда ты сказала, что ему лучше, я подумал, что он уже такой, как раньше, – сказал Виталик, заходя на кухню.

– Все равно ведь лучше. Не такой заторможенный и говорит четко.

– Он забыл, что мы расстались?

– Да. Иногда он забывает какие-то события, но при этом мыслит довольно ясно. Ты садись, я налью тебе чая. Кудрявцев говорит, что если с момента инсульта до начала лечения прошло больше нескольких часов, то восстановиться может не все. Тем более в его возрасте. Но это не страшно. Главное, что он поправился.

– А ходит он сам?

– Да. Я оставляю на ночь небольшой свет, в темноте он плохо ориентируется. И он сам ходит в туалет. Профессор сказал: «Теперь у вас в доме маленький ребенок». Это в основном касалось питания, но и остального тоже. Я так рада, что ты помог мне с работой.

– Ерунда.

– Знаешь, я верю, что ничего не бывает случайно. И то, что меня уволили с работы, оказалось даже к лучшему. Мне не надо разрываться между домом и офисом, и я могу спокойно сидеть с дедом.

– А что будет, когда родится ребенок?

– Я не загадываю. Времени еще полно, что-нибудь придумаю. Может, найму сиделку, пока буду в роддоме, а потом надо будет просто ухаживать за двумя маленькими детьми.

Лида улыбнулась, но лицо Виталика осталось серьезным.

– По-моему, ты просто храбришься, – сказал он. – И недооцениваешь трудностей.

– Забей, – Лида махнула рукой и стала нарезать торт. – Поначалу все и правда было страшно, а сейчас мне наплевать. Главное, чтобы все были живы. Дед всегда говорил, что безвыходных ситуаций не бывает.

– Ладно, не будем о грустном, – и Виталик положил себе большой кусок торта.

Глава 12

Родственники из Питера приехали в пятницу вечером на новом скоростном поезде. Лида едва успела припарковаться, как они уже вышли из здания вокзала. За несколько лет они сильно изменились, и по их лицам Лида понимала, что то же самое они сейчас думают о ней. Некогда высокая тетя Нина ссутулилась, кожа, изрытая морщинами, посерела. Тетя Оля немного располнела, подстригла длинные волосы и покрасилась в каштановый цвет. Темнее, чем помнила ее Лида. Андрюша вымахал ростом с деда. Теперь он носил модные очки в черной оправе и не менее модную небритость. Андрея она не видела дольше всего: лет десять, пожалуй. Странно было видеть взрослым человека, которого Лида знала ребенком. Казалось, что это тот же подросток, только в чужом бородатом теле.

По дороге домой тетя Оля рассказывала про жизнь их семьи, про свою сестру Татьяну и ее детей, про ремонт на даче. Лида сосредоточенно кивала и слушала.

– Ну как он? – наконец спросила тетя Нина, когда ее дочь ненадолго замолчала.

– Лучше. Он ждет вас.

После этого говорить почему-то расхотелось даже тете Оле, и они в полном молчании доехали до подъезда. Пока Андрей заносил в квартиру сумки, Лида кинулась включить духовку и разогреть ужин. Она запекла в горшочках мясо: так ей пришлось меньше вдыхать кулинарные запахи, мучаясь от тошноты.

– Вот, проходите, – Лида распахнула дверь в комнату деда.

– Нина! – негромко воскликнул дед.

Тетя Нина присела рядом и обняла брата. Лида заметила на щеке деда слезу, хотя его лицо не отражало эмоций.

– Шура, ну, здравствуй, – тетя Нина положила руку на его предплечье и потерла, словно стараясь согреть.

– Видишь, я немного приболел.

– Ничего, ничего, – тетя Нина шмыгнула носом, и Лида поняла, что та плачет.