Исключение

–  Привет! Как тебе это удалось?

– Я дал интервью, завтра оно должно выйти. Мой менеджер посоветовал предупредить скандал, пока он не попал из Сети в печать.

– И что ты им сказал?

– Я сказал, что мы с тобой какое-то время тайно встречались.

– Зачем?

– Для тебя. Чтобы ты не выглядела как девушка, которая готова прыгнуть в постель к звезде. И как охотница за славой.

– Спасибо.

– Не за что. Я сделал это на тот случай, если ребенок окажется моим. Чтобы его мать выглядела достойно.

Прекрасно.

От обиды на Лиду снова накатила дурнота. Выходит, теперь ей нужно себя стыдиться. Теперь нужно врать, чтобы казаться приличным человеком.

– Лидия, я думаю, нам стоит обсудить мою историю, вдруг журналисты попытаются выйти на тебя.

– Как скажешь. Напиши мне, я готова все подтвердить. Хотя у меня сейчас много дел, я не думаю, что буду давать кому-то интервью.

– Так даже лучше. Я сказал, что мы встречались несколько месяцев. Я с прошлого лета не появлялся на публике сдевушкой, поэтому это звучит вполне правдоподобно. Еще я сказал, что у нас серьезные отношения. Но если ты солгала насчет ребенка, то у тебя потом будут проблемы с репутацией.

– Я учту.

Лида вышла из скайпа и отложила телефон в сторону. Она осознавала, как выглядит со стороны ее беременность. И понимала, что Норберг не обязан защищать ее и вообще ввязываться в эту историю. Но ей вдруг стало досадно и жалко себя, потому что она ни от кого не могла сейчас получить простого утешения и теплоты. Ей хотелось объятий, обещания, что все будет хорошо. Из-за деда и будущего ребенка она не могла внутренне расслабиться, ей все время надо было держать подбородок выше и искать решения свалившихся на нее проблем. В одиночку. Лида перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и дала себе выплакаться.

Глава 11

На следующее утро состояние Александра Борисовича улучшилось. Он по-прежнему казался слабым и вялым, но стал чуть менее заторможенным и сам передвигался по квартире. После обеда даже послушал радио.

Через день пришел Кудрявцев и подтвердил положительную динамику. Прописал еще несколько лекарств и назначил новый визит через неделю. Скромные сбережения Лиды таяли, поэтому звонок Виталика с новостью о работе привел Лиду в восторг. Она сделала пару пробных статей, выжав из себя лучшее, и получила заказ. В эту работу Лида вцепилась всеми пальцами. Все время, которое было не занято уходом за дедом, она проводила за ноутбуком. Работодатель был поражен ее производительностью: за несколько дней сайт ожил, а посещаемость выросла.

Лиду подгоняла неуверенность в завтрашнем дне. Подобный доход мог исчезнуть так же быстро, как и появился, поэтому Лида намеревалась выжать из этой возможности все до капли. Ей надо было откладывать деньги: для деда, для ребенка, для себя. По совету Виталика Лида зарегистрировалась на бирже фрилансеров, стала браться за любые более или менее оплачиваемые заказы по переводу, статьям или пресс-релизам. Две недели дали ей хорошее повышение в рейтинге, положительные отзывы и возможность брать за свою работу немного больше.

Состояние Александра Борисовича казалось стабильным. Правда, иногда он становился рассеянным, забывал, зачем шел в другую комнату, не удивлялся тому, что Лида целыми днями дома, хотя об увольнении она ему не говорила, не мог вспомнить имен политиков, которые слышал по радио. Краткие провалы чередовались с полной рассудительностью. Лида звонила Кудрявцеву, но тот, сославшись на возраст деда, сказал, что беспокоиться не о чем. И Лида верила.

Утро в день ее рождения было по-летнему солнечным. Так уж ей повезло: за всю ее жизнь от силы один или два раза на праздник было пасмурно. Недаром ее назвали в честь южной местности Лидии.