Исключение

От этого у нее тоже защипало в глазах, и она ушла на кухню под предлогом готовки.

Встреча деда с родственниками выглядела как прощание. На Лиду вдруг с новой силой накатил страх от мысли, что она может его потерять. Лида глубоко вздохнула и взяла себя в руки.

За ужином она свободно болтала с гостями, хотя есть почти не могла. После еды она застелила постели, а себе поставила раскладушку около деда. Лида долго лежала без сна, разглядывая тени на стене. В детстве она видела в рисунках на обоях причудливые картины: лица, животных, фигуры людей. Теперь обои были однотонными. По потолку ползли длинные полосы света от фар машин. Когда даже во дворе стихло движение, Лида провалилась в сон. Ей снился дед. Он был старым, как сейчас, но на нем была красная баскетбольная форма. Он двигался легко, каждый шаг словно отрывал его от земли. Он играл за свою команду, но в ней было много незнакомых Лиде лиц. Дед вел мяч, подпрыгнул – и, повиснув на корзине, забил. Во сне Лида подскочила с радостным воплем и вдруг увидела, что зал пуст. Исчезли игроки и болельщики, и только чья-то фигура продвигалась к выходу. Лида попыталась разглядеть лицо, все было каким-то мутным, и у нее никак не получалось сфокусировать взгляд. Наконец человек обернулся и улыбнулся ей. И под красной бейсболкой Лида узнала бабушку.

Она проснулась, пытаясь понять, где находится. Ей было жарко, одеяло сбилось в пододеяльнике комом. К горлу подкатила тошнота, и Лида бросилась в ванную. Умывшись холодной водой, Лида вернулась в комнату и увидела за окном тонкую розоватую полосу рассвета. Низ живота сжало спазмом. Лида попыталась успокоиться, ее нервы могли повредить ребенку. Она достала из шкафа две таблетки но-шпы и прилегла на раскладушку.

Светало. Лида посмотрела на спящего деда. Он казался стареньким и очень хрупким. На морщинистых щеках серебрилась щетина. Жилистая рука, покрытая пигментными пятнами, лежала поверх одеяла, и Лида вспомнила, как эта рука гладила ее по голове, как сжимала плечо. Она понимала, что люди не вечны, но не могла, не хотела его потерять. Только не сейчас.

Тошнота снова дала о себе знать, и Лида пошла на кухню за сушками. Из коридора раздалось шлепанье босых ног.

– Не спится? – спросил Андрей.

После сна его темные жесткие волосы торчали в разные стороны, и он снова был тем самым мальчишкой, которого она помнила.

– Проголодалась, – улыбнулась Лида. – А ты чего вскочил в такую рань?

– У меня на новом месте всегда так, – он надел очки и поморгал, привыкая к четкости. – Ты плакала? У тебя глаза красные.

– Да так… Накатило с утра. Волнуюсь из-за дедушки.

– Он вроде держится.

– Я знаю. Просто иногда становится страшно.

– Все будет хорошо, – Андрей потрепал ее по руке и сел за стол. – А кофе у тебя есть?

– Конечно. Сейчас сварю.

Лида положила в рот сушку, чтобы немного унять дурноту.

– Неважно выглядишь. Бледная совсем. Ты бы съела что-нибудь посущественнее. Ты и за ужином вчера только вилкой ковырялась.

– Да как-то… Аппетита нет.

– Худеешь?

– По-твоему, мне надо?!

– Наоборот. Ты какая-то… прозрачная.

– Ну, спасибо!

– Прекрати, я не к тому. Может, хотя бы позавтракаешь как следует? Яичницу с жареной колбасой, с луком, помидорами…

– Нет!

Лида почувствовала новый приступ и поспешно положила сушку в рот.

– Да чего ты? – Андрей улыбнулся. – Беременная, что ли?

Лида не планировала сообщать родственникам о своем положении, но врать ей тоже не хотелось. Она промолчала, и улыбка сошла у Андрея с лица.

– Да ладно!

Она кивнула.

– Только не говори, пожалуйста, маме и тете Нине.

– Как хочешь, не скажу. Ничего себе. А отец?..

– Это отдельная история. Но мужа у меня не предвидится.

– Да уж, новость… И как же ты все это с дедом?.. Ну, мы помочь можем, если надо.

– Все хорошо. Сейчас…

– Стой! – Андрей перебил ее и предупредительно поднял палец, прислушиваясь. За стеной раздался какой-то глухой звук.

– Дед! – Лида швырнула пакет с сушками на стол и кинулась в комнату.

Александр Борисович лежал на полу и глухо стонал. Его штаны были мокрыми.

– Он хотел в туалет, – пробормотала Лида вошедшему следом Андрею.

– Я подниму его, – он нагнулся и посадил деда на диван.

Лида посмотрела на дедушку и от ужаса прижала пальцы к губам: уголок его рта неестественно опустился вниз.

– Инсульт, – прошептала она.

– Звони в скорую, я подниму мать. Где у тебя сухая одежда? Его надо переодеть.

Лида достала из шкафа чистое белье, смену одежды и позвонила Кудрявцеву. Было только часов шесть утра, но тот поднял трубку. Лида кратко описала случившееся.

– Вызывайте неотложку и говорите, чтобы везли к нам. Я позвоню в приемное и скажу, чтобы вас приняли. Звоните, когда его положат, я приду.

Лида вызвала скорую помощь, потом принесла мокрое полотенце, чтобы обтереть деда.

– Давление, какое у него давление? – тетя Оля на ходу запахнула халат.

– Сто восемьдесят на сто, – констатировала Лида, когда прибор запиликал.

Совместными усилиями они дали деду таблетку: вода вытекала у него изо рта, пока они не нашли соломинку. Лида наспех оделась, а родственники переодели дедушку.