Искажение: выбор судьбы (СИ)

К полудню, как и сказал, Бран мы выбрались на широкую и утоптанную дорогу, предварительно измазав волосы и лицо в грязи. Туат дал четкие инструкции, как вести себя на людях и не привлекать лишнего внимания. Но думается мне, что к нам не приблизятся и на километр, такое стойкое амбре от нас исходило, а внешний вид тем паче не располагал к разглядыванию и тем более к беседе. Чучела огородные и те привлекательнее выглядели. Тракт оказался шумным и многолюдным. В обе стороны движение практически не прекращалось. Мимо нас с грохотом проносились груженные и пустые телеги. Всадники кто на лошадях, кто на мулах и ослах. Ближе к вечеру промчался вооруженный отряд на ящерах подобных тем, что я встречала в Архае. Перед ними все телеги и всадники разъезжались, теснясь к обочине. Люди толкались и кричали. Бран толкнул меня к краю дороги и прижал к груди. Я только успела разглядеть, как мимо проносятся черные всадники, а один из доблестных воинов замахивается плеткой:

— Дорогу отребье! — грубо прикрикнул он и огрел плеткой тех, кто зазевался и не успел отскочить.

— Бран, — я подняла голову и потрясенно всмотрелась в лицо туата, он натянуто улыбнулся и отрицательно качнул головой.

Отряд на ящерах скрылся в облаке пыли. Народ, отплевываясь и ругаясь, расползался по дороге и продолжал так резко и бесцеремонно прерванный путь. Оставшаяся часть дороги прошла без приключений. Солнце окрасило багрянцем небо и скользило заходящими лучами по башням и укрепительным стенам Чемреза. Возле ворот нас настиг караван. Я с любопытством разглядывала, как мимо нас степенно вышагивают верблюды, проезжают разноцветные кибитки, запряженные волами, как погонщики тянут под уздцы навьюченных мулов. А замыкали процессию пятеро всадников на рогатых ящерах закованных в броню. Я от удивления аж рот открыла. Но Бран, потащил меня дальше проталкиваясь через толпу к группе телег, на которых сидели угрюмые, бородатые мужики. Под прикрытием груженых телег мы прошли в город, когда солнце скрылось за горизонт, а ночь вошла хозяйкой на извилистые и грязные улочки. Ноги гудели. Хотелось лечь на мостовую, не смущали даже зловонные лужи под ногами. Я буквально повисла на руке мужчины, едва передвигая ногами. Бран упорно шел вперед. Наконец он остановился перед двухэтажным зданием. Когда-то оно было выкрашено в ярко оранжевый цвет, но краска облупилась, и в прорехах виднелись аляповатые пятна. Видимо стены красили много раз, а перед новой покраской не удосуживались соскрести старую, поэтому дом выглядел весьма неряшливо и своеобразно. Дополняла облик поскрипывающая на несмазанных крюках вывеска с намалеванными на ней скалящимися и очень упитанными русалками. Мужчина три раза ударил кулаком в дверь. Она жалобно затрещала. Послышался приглушенный шум.

— Какого ассара притащило на ночь глядя? — Дверь распахнулась, являя помятое и красное лицо хозяина, — Ах ты отрепье безмозглое! Я ж тебя в зашей…

Разгневанный мужик вдруг сморгнул и уставился в глаза туату. На его лице расплылась подобострастная улыбка. Он спешно расшаркался, пропуская нас внутрь и слащавым, вязким, словно мед голосом пропел:

— Господа хорошие! Рад видеть вас на своем хан сарае. Что угодно будет достопочтимым господам?

— Две комнаты. Две миски горячей и свежей похлебки. Узнаю, что вчерашнюю похлебку подал, пеняй на себя хозяин. Кувшин не разбавленного вина и чай. Прикажи разогреть котел и принести чистой одежды.

— Будет исполнено в лучшем виде господин хороший. Мое заведение лучшее в городе. Вы не прогадали, когда решили остановиться у меня. — Хозяин скрылся в подсобке, грозно крича, — Саади, клуша нерасторопная проводи господ до их комнат.

Мы остались стоять у стойки. Я огляделась. Полутемное помещение освещала одна масляная лампа, и разглядеть убранство зала не удалось. Но по устойчивому кислому запаху и довольно не аппетитному аромату тушеных овощей можно было предположить, что зал служил столовой для здешних постояльцев. Я сморщила нос и задышала через раз. Бран сжал мою руку. Наконец в проеме двери показалась невысокая женщина, замотанная с ног до головы в темную ткань.

— Следуйте за мной господа, — прошелестела служанка, едва шевеля губами, и плавно скользнула к лестнице.

Она остановилась у дальних комнат в конце коридора, повернулась к Брану и, отдав ключи, негромко сказала:

— Вода скоро согреется. Прошу располагайтесь. Когда подать ужин?

— Через час.

Служанка поклонилась и неслышно ступая, скрылась в полумраке коридора. Туат открыл ключом дверь и пропустил меня в комнату.

— Отдыхай я зайду позже. Поужинаем вместе.