Искажение

Оглядевшись в поисках источника звука, я вижу в нескольких метрах от себя кружащееся в воздухе облако из голубых полосок фольги. Маленький мальчик плачет, держа в руке веревочку от лопнувшего шара – вероятно, полоски были внутри. Родители пытаются успокоить малыша, а к ним уже бежит девушка в разноцветном костюме, помощница клоуна. В руке она держит новый шарик, который вручает расстроенному ребенку.

– Прошу прощения, если вас напугал, – говорю я женщине на скамейке. – Я только что вернулся из миссии в Ремарке и еще не привык.

– Да, понимаю, – отвечает она, хотя по ее голосу ясно, что она ничего не понимает.

Я не чувствую ни злости, ни замешательства – скорее то, что я не на своем месте. У меня нет ничего общего с этими людьми, пришедшими за воскресными покупками. Я всю жизнь скверно себя чувствовал посреди толпы, но теперь одичал вдвойне. Лучше уж вернуться домой, пока я не сделал чего-нибудь плохого кому-то или себе самому.

Понедельник, 13 июня, 14.50

Шоссе D62, Республика Рамма

Около полудня мне позвонил Крис. На этот раз приглашение в Палавию стало для меня настоящим избавлением. Все протесты отца, который хотел, чтобы я остался с ним, оказались безуспешны. Честно говоря, я не выдержал бы больше в столице, что-то велело мне покинуть дом. Я не мог дождаться встречи с парнями из взвода.

До Палавии ходит не слишком много поездов, так что, хотя я люблю на них ездить, а мой дед был железнодорожником и в детстве брал меня с собой на работу, я выбрал автобус, – лишь бы как можно скорее поехать к кому-то, кто поймет, как я себя чувствую. Лишь бы не рассказывать постоянно «как там» и не высматривать опасность за каждым углом.

Баллард упоминал насчет Вернера – будто бы Адам нашел ученого, который работал с Филипом Мейером, но больше по телефону ничего говорить не хотел. Если это хитрость, чтобы выманить меня из Раммы, – я охотно дам себя обмануть.

Бросив в рюкзак кое-какие вещи, я отправился в путь около двух часов дня, и теперь смотрю из окна автобуса на поля и зеленые луга, на которых пасутся коровы. Ярко светит солнце, но, похоже, собирается гроза.

На перроне автовокзала в Палавии уже ждут Баллард и Вернер. Похоже, Крис в самом деле не врал и организовал встречу. Адам хромает на левую ногу и мрачно смеется, что его обманула судьба – за все время службы в Ремарке он не получил ни одной травмы, а на второй день отпуска вывихнул лодыжку на лестнице в собственном доме. Повреждение на вид несерьезное и должно пройти до конца отпуска.

– В худшем случае буду стрелять по тем мудакам сидя, – добавляет он.

До дома Криса мы едем на такси, поскольку хозяин успел выпить пару банок пива. Вернер добрался до Палавии на час раньше меня, и они посидели в вокзальном баре, дожидаясь автобуса из Раммы. Мила, жена Криса, оказывает нам радушный прием.

На столе оказываются яства, о которых у тетки Беллы даже не слышали, – рыбный суп с креветками, утка по-пекински и фаршированная мясом паприка. Есть еще кукурузные лепешки, которые сперва кажутся сладкими, но потом от них жжет во рту. Впервые с начала отпуска я ем с удовольствием и накладываю себе еще кусок мяса.

– Ну как вам, господа? – допытывается Мила.

– Великолепно! – отвечаю я с набитым ртом.

– Жаль, что вы жена Криса, – говорит Адам. – Немедленно бы на вас женился.

– Думай, что говоришь, – грозит пальцем Баллард. – А то моя жена может и поверить.

– Уже поверила. – Мила хлопает его по спине.

– Кстати, знаешь, Адам, что она опаснее, чем повстанцы? Нападение на базу Адмирум – по сравнению с ней детские игрушки.

Мила откидывает назад светлые волосы и строит грозную физиономию. Она подает нам рассыпчатые пирожные и кофе, после чего улетучивается к подруге, сообщив, что вернется через два часа. Баллард даже не скрывает, что будет лучше, если к тому времени мы уже уйдем. Терпимость любой супруги имеет свои границы.

– Я бы оставил вас переночевать, – говорит Крис, – но, сами понимаете… Я приехал на несколько дней, так что нам нужно немного побыть вместе.

– Ясное дело, – киваю я.

– Через две улицы отсюда есть приличный недорогой отель. Остановитесь там до завтра. После завтрака поедем в Град, за тридцать километров от Палавии, а потом я подброшу вас на вокзал.

– А что там в Граде? – удивленно спрашиваю я.

– Психиатрическая больница, – отвечает Вернер. – Месяц назад я попросил брата, способного компьютерщика, чтобы он пошарил в Сети и выяснил что-нибудь про исследовательскую группу с базы Дисторсия. Оказалось, что вместе с Мейером работал физик из Раммы, доктор Бернард Вайнхаус. После возвращения из пустыни Саладх ему пришлось лечиться у психиатров, пока он в конце концов не попал в клинику в Граде. Это одна из крупнейших больниц такого типа в стране.

– Если этот человек серьезно болен, нас к нему не пустят. Или с ним будет тяжело объясниться. Не знаю, есть ли в том смысл.

– Я проверил, Маркус. Вчера я разговаривал с ним по телефону. Психиатрическая больница – не тюрьма, и даже в тюрьме осужденным положены свидания.

– Но с ним вообще можно общаться?