Искажение

Я знаю, что он дождется удобного случая и выстрелит мне в спину или задушит голыми руками, поскольку он намного сильнее и тяжелее меня. Но я с самого начала учитывал нечто подобное и намерен по крайней мере изрядно усложнить ему задачу. А если найду возможность – наверняка сам прикончу его первым в какой-нибудь заварушке. Для меня это настолько очевидно, что даже повергает в ужас.

С тех пор как мы оказались в пустыне, уровень агрессии в подразделении резко возрос. Недавно двое парней сержанта Северина подрались из-за какой-то ерунды, за что получили крепкий нагоняй от командира и по пятьдесят отжиманий. До сих пор подобного почти не случалось, по крайней мере, я о таком не слышал. Солдаты рычат друг на друга будто собаки и скоро начнут кусаться. Даже старший рядовой Хинте, оазис спокойствия, швырнул банкой фасоли о стену, когда у него сломалась открывалка.

Понедельник, 4 апреля, 07.15

Кумиш, пустыня Саладх, Южный Ремарк

Операция «Пустынный кулак»

После неудавшегося теракта в Палат-Горга для нас кое-что изменилось. Мы больше не путешествуем со всеми удобствами до очередного селения. До этого лейтенант Остин, нарушая правила, перебрасывал нас «за два раза». Сперва посылал «сокол», проверяя дорогу перед нами, а потом половина отряда грузилась в «керасты», ехала к сборному пункту и ждала, пока водители вернутся за остальными. Опаснее всего, естественно, был обратный путь за второй группой. Четверо солдат в четырех машинах могли стать легкой целью.

Это, однако, давало нам большую мобильность, а колонну постоянно сопровождал беспилотник. Расстояния между селениями не превышают двадцати пяти километров, так что управлявшие «керастами» парни ехали без охраны чуть больше четверти часа. Теперь же наш командир отказался от разделения сил, и мы преодолели путь до Кумиша частично пешком, через каждые несколько километров меняясь с ехавшими в машинах.

Идея снабдить нас только четырьмя машинами, на мой взгляд, не слишком удачная. Можно было решить вопрос иначе и послать больше вертолетов или отправить нас по земле. После почти трехчасового марша до очередного селения мы всерьез вымотались, тем более что нам пришлось тащить на себе все снаряжение, ранцы и оружие. В забитые кабины машин погрузили только «кобры».

Кумиш – самое большое селение из всех на нашем маршруте. По имеющимся сведениям, оно насчитывает около двухсот жителей и лежит на возвышенности, у подножия которой находится маленькое озеро Помад – по сути, остатки высохшего русла Реды. Примерно в пятидесяти километрах к юго-востоку от Кумиша расположен город Тригель, а в трех километрах восточнее – заброшенная база Дисторсия. Сегодня погода нам благоприятствует – небо затянуто облаками, а солнце с утра не припекает. Это все, что я могу сказать как доморощенный метеоролог.

Перед самым селением конвой останавливается, и мы тут же перестаем думать о всяких глупостях. На дороге, раскинув руки, лежит на животе человек – мужчина в темном свитере и холщовых штанах. Лицо его присыпано песком. Кружащий над ним «сокол» показывает достаточно четкую картинку.

Мы выскакиваем из машин, а саперы под прикрытием отделения Соттера проверяют, нет ли под телом взрывчатки. Вскоре они сообщают, что опасности нет, и мы приближаемся к лежащему. Сержант Голя переворачивает тело на спину. Мужику на вид лет сорок пять – темная кожа, густые брови и усы, покрытые ржавой пылью закрытые глаза; видны потеки от пота или слез. Но он жив и размеренно дышит, и через несколько минут его удается привести в чувство.

Мы стоим в боевой готовности возле машин, пока лейтенант и сержант Голя пытаются что-либо выяснить. Наш переводчик, Рауль, прилагает немалые усилия, чтобы объясниться с полубесчувственным армайцем. Он задает ему одни и те же вопросы по несколько раз. Обрывки разговора долетают до меня и до Неми, которая стоит чуть поодаль.

– Что происходит? – наконец не выдерживаю я.

– Точно не знаю. – Неми, похоже, взволнована, а может, даже испугана. – Он что-то бормочет по-армайски.

– Но ты же должна хоть что-то понимать?

– Конечно. Вот только то, что я поняла, не имеет никакого смысла.

– Так что там? – шепотом спрашиваю я.

– Маркус, этот человек утверждает, будто нечто погубило его селение. Он раз десять повторил слово «даймос», которое означает великое несчастье. Он говорит, что все люди умерли, а потом их забрали. Ничего не понимаю.

– Он говорил, что это было? Партизаны применили какое-то оружие?

– Рауль пытался выяснить разными способами, но этот человек ведет себя так, будто нечто пожрало его мозг. Может, он больной, не знаю.

Мне вспоминается база Адмирум и рядовой Гинек. Я прошу Неми, чтобы она подошла к ремарцу и задала ему один вопрос, который может показаться странным или даже неуместным, но в данной ситуации он крайне важен.