Иррегулярный интеллект

Эльзер пробормотал что-то бессвязно в ответ на приветствие Куакена, подтвердив мнение, что обо всех вопросах, которые важнее галлюпановых семинаров, лучше говорить с его отцом.

Чуть правее, почти у самого края стола, сидело двое – всегалактически известный писатель Роже Ле Саж и крупная, нескладная девица по имени Френни. Последняя до дня, когда она неожиданно возглавила КомиСвободу, в поле зрения Специальной Службы не попадала. Аналитики предполагали, что она действительно является тем, за кого её выдают – простой, вероятно, даже умственно отсталой, девушкой из социальных низов, которую используют как знамя, придающее Революции очаровательно-иллюзорный налёт народного восстания.

Куакен поздоровался с Ле Сажем; тот встал, импульсивно и с неожиданной силой сжав руку генерала. Казалось, писателю неловко за то, что случилось с Туфой.

Ле Саж опустился в кресло; он являлся агентом космической разведки Конфедерации, тому имелось достаточно доказательств. Вместе с тем его, очевидно, тяготила роль одного из отцов Революции, вероятно, навязанная. Отсутствующее выражение продолговатого лица, взгляд, словно углублённый в себя, расслабленные костлявые руки, свисающие с подлокотников – казалось, всё высокое, сухощавое тело Ле Сажа говорило о том, что он лишь в очень малой мере причастен к событиям последних дней. Изредка глаза его обращались к окружающим, проницательно изучали тех несколько мгновений – и снова становились блёклыми и невзрачными, словно выдающийся ум писателя уснул или же, что более вероятно, учитывая репутацию Ле Сажа, полностью отключился от внешнего мира и напряжённо обрабатывает только что полученную информацию.

Было очень странно увидеть этих, совершенно чуждых друг другу, и тем более – государственной службе, людей в одной компании, тем более – в составе нового правительства Гейомии. Это просто не укладывалось в существовавшую веками и освящённую традицией схему управления государством. Мир словно перевернулся вверх ногами – президент Рихтер трусливо бежал, как мелкий преступник, а власть перешла к «сомнительным элементам».

О чём ещё можно говорить, если КомиСвободу возглавляет Шизофрент? Однако, предположительно, девушка представляла грозную силу: некоторые агентурные сведения позволяли предполагать, что она связана с Морридом, опасным генетическим мутантом, о котором имелась самая противоречивая информация.

– Генерал Куакен, – заговорил с ним Гаспар, – вы подписали перемирие от лица бывшего правительства и были включены нами в состав переходного правительства. Однако ряд проблем, в частности, неудовлетворительное состояние городских коммуникаций, оставшихся нам в наследство, до сих пор не разрешены…

Откуда-то со стороны послышался резкий, лающий смех. Уроженец планеты Баркера, носивший, как было известно Куакену, имя Дейб, оторвался от изучения карты и приблизился к «спецу».

– Гарф выражается слишком обтекаемо для такой горячей, чтоб не сказать грубее, ситуации. Речь идёт о пожаре, который становится всё сильнее. Что вы можете сделать – и почему вы до сих пор его не погасили?

Куакен посмотрел в огромные карие глаза пинчероида, и постепенно к нему пришло осознание того печального факта, что настал день, когда ему приходится отчитываться перед собакой.

– Президент Рихтер отключил энергоснабжение городских сетей, опасаясь аварий на электростанциях – решение, хоть и аргументированное, но вызвавшее определённое противодействие, в том числе и с моей стороны…

– Да мы знаем, что вы – тряпка, Куакен, – раздражённо перебил его Гаспар. – Переходите к сути вопроса.

Куакен пожал своими широкими, чуть покатыми плечами, на которых сидела тяжёлая голова. Его округлые глаза по-совиному захлопали, как случалось всегда, когда он волновался.

– Большинство домов Туфы построены из пожароопасных полимеров – жертва, на которую строители пошли сознательно, так как термоизоляция, прочность, удобство постройки – это качества, что с лихвой компенсировали…

Гаспар нетерпеливо махнул рукой:

– Вы говорите, как директор строительной компании, пытающийся продать нам квартиру. Побыстрее, Куакен, и, если можно, попроще – среди нас находится глава ИсполКома, которая, между прочим, является честной, невинной девушкой, далёкой от коррупции ГССГ и афер на рынке недвижимости.

Куакен, который действительно владел несколькими строительными фирмами – через подставных лиц, разумеется, – посмотрел на Френни. Та, видимо, понимала, что речь шла о ней, но, как и следовало ожидать, слабые умственные способности не позволяли ей уловить смысл разговора.

Впрочем, судя по всему, это совершенно не волновало девушку. Закатив глаза куда-то в потолок, она явно мечтала о чём-то, что не имело ничего общего ни с Революцией, ни с её Исполнительным Комитетом. Куакен понял, что в её лице Гаспар видит лишь послушную марионетку, чьим именем можно прикрыть любые преступления смутного переходного периода. Интересно, каким именно способом неэвклидов шахматист планирует избавиться от этого несчастного создания, когда Френни исполнит отведённую ей роль?