Иранская мина

– Да что с ней будет, – поморщился Борис. – Проверим твои показания, ее личность – и пусть себе работает. Ей же, ты говоришь, дочь малолетнюю кормить нужно.

Эта комната в Управлении портом была самой обычной. Много таких помещений имелось в двухэтажном кирпичном здании, где работали инженеры и всякие сопутствующие службы. Стол, четыре стула, небольшой шкаф с книгами-журналами-газетами и какими-то чертежами, которые Смолл, судя по всему, ни разу и в руках-то не держал. Был здесь и телефон, и даже сейф. Но в сейфе ничего не хранилось… Впрочем, нет. Однажды американец достал оттуда початую бутылку виски, предлагая Когану выпить.

Да, тогда они могли бы поговорить по душам. И обстановка располагала, и настроение. Борис давно искал такого случая, но тревога в порту спутала все планы. Что-то было располагающее в этом американце. Коган понимал, что настоящий разведчик таким и должен быть, он должен иметь образ располагающего человека, к нему должны тянуться, искать его дружбы, открываться перед ним. Но здесь что-то было иное. Что-то крылось в душе Юджина Смолла, в чем Когану хотелось разобраться.

Пройдя по коридору с пыльными лампочками под потолком, Коган дошел до нужной двери и вежливо постучал. В ответ послышался голос Смолла, который по-русски с характерным акцентом сказал: «Борис, входи!» Коган давно хотел найти повод и удобный момент, чтобы спросить американца, откуда тот знает русский язык. Он распахнул дверь и вошел. Пепельница на столе Смолла была полна окурков, форточка раскрыта настежь, а на столе расстелена карта Ирана.

– Колдуешь? – усмехнулся Коган, вешая шляпу на гвоздь у двери.

– Что значит «колдуешь»? – поднял на гостя глаза американец.

– Ну, это значит… – замялся Коган. Он подошел к столу и уселся напротив Смолла. – Так говорят, когда для решения проблемы призывают себе в помощь высшие силы. Только не бога, а различных духов.

– Ну, призвать духов и помолиться самое время, потому что на все рук и сил не хватает, – пробормотал американец. Потерев руками лицо, он откинулся на спинку стула и устало спросил: – Ну, с чем пришел? Проблемы? Хочешь поговорить, посоветоваться? Валяй.

Это чисто русское «валяй», которое Смолл где-то подхватил в русской среде, очень располагало к разговору начистоту. Да и ситуация складывалась таким образом, что сотрудничать надо было в любом случае. Только вместе можно добиться успеха, очистить порты и маршрут от немецких разведчиков и диверсантов, обезопасить и маршрут, и порт, да и столицу тоже, если уж говорить по большому счету.

– Слушай, Юджин, у тебя по твоей линии нет информации о происшествиях на трассе перегона?

– На трассе перегона? – переспросил Смолл и задумался. Наверняка он сейчас решал, стоило ли делиться с русским информацией, есть ли от этого польза и погладят ли его за это по голове начальники. – Были, и не очень приятные. Ты хочешь знать, не активизировалась ли немецкая агентура в связи с конференцией в Тегеране? У меня есть ощущение, что активизировалась. Меньше месяца назад мы нашли тайник на трассе недалеко от Месири.

Американец склонился над картой, взял карандаш и, поиграв им в пальцах, показал на карте место. Но Коган уже знал, где это. После того как Погорелов рассказал ему о том, что передавал посылки сестре Зухры в районе источника в Месири, он тоже поискал это место на карте. Смолл посмотрел на русского и понял, что у того тоже есть что добавить по этому вопросу.

– Что за тайник? – поинтересовался Коган. – Рация, оружие?

– Хуже, Борис, намного хуже! Взрывчатка, и довольно много. Вполне можно взорвать половину вашей колонны, а можно мост севернее Месири или тоннель. Там была взрывчатка в фабричной упаковке европейских заводов и несколько артиллерийских корабельных снарядов большого калибра. Снаряды немецкие, с какого-нибудь линкора. Мы нашли их случайно и постарались все сделать так, чтобы диверсанты не узнали об этом. Устроили засаду, но никто так и не явился. Видимо, мы все же спугнули их.

– Это первая серьезная попытка сорвать транспортировку грузов по южному маршруту, – почесав в затылке, констатировал Коган. – У нас раньше не фиксировалось таких масштабов подготовки диверсий. Какого черта надо затевать операцию на трассе, когда в столице идут переговоры? Не случайное ли это совпадение?

– А кто сказал, что диверсию хотели провести на трассе перегона? – вдруг спросил Смолл.

– Та-ак, – протянул Коган, прищурившись и разглядывая американца. – Час от часу не легче. Значит, ты не исключаешь, что тайник создан как промежуточный и просто для сбора взрывчатки, а взрыв мог готовиться в другом месте? Значит, там, в районе Месири, просто удобно сгружать и прятать взрывчатку. Ее же тоже везли на машинах.

– Молодец, – невесело усмехнулся Смолл. – Догадался. Там дорога изгибается очень удобно. Этот участок закрыт от других водителей. Свернул, открыл тайник, сгрузил снаряд, закрыл и поехал дальше. Никто и не догадается, что ты останавливался… Теперь твоя очередь делиться, Борис. Ты ведь не случайно про Месири стал расспрашивать?

Глава 4