ИПЦ

— Значит, так: некто Спиридонов в 1963 году в Иркутске совершает ограбление магазина и убийство сторожа, оказавшего бандиту сопротивление. Затем он исчезает, оставляя жену и трехлетнего ребенка… Работникам уголовного розыска прекрасно известны его приметы, но сам Спиридонов исчезает совершенно бесследно. Затем в Иркутский уголовный розыск поступает заявление от охотника-промысловика Владимирова. В нем говорится, что в самом конце зимы, проходя по берегу быстрой речушки, в том месте, где из-за крутых порогов она не замерзает, он обнаружил рюкзак, повешенный на сук прибрежного дерева. В рюкзаке оказались продукты, деньги и документы на имя Спиридонова. На место выехал следователь и определил, что, вероятнее всего, Спиридонов поскользнулся на сплошной наледи, образовавшейся от брызг, и съехал в воду. Наверное, он хотел набрать воды из реки, так как неподалеку был найден котелок, который Спиридонов скорее всего выронил, потеряв равновесие. На этом дело Спиридонова было закрыто. А примерно в это же время в вашем, Монастырев, городе появляется Даниленко. Причем паспорт у него иркутский. Но что самое интересное? Я разговаривал с Иркутском по телефону вслед за тем, как товарищи из иркутского управления получили мой запрос и фотографии Даниленко. Они не задумываясь опознают в нем Спиридонова. С этим все ясно. Но тут имеется еще один нюанс… Заодно я решил справиться об одном моем знакомом, который приехал сюда тоже из тех краев. Следов второго в Иркутске и в Иркутской области вообще не могут найти. Следовательно, оба паспорта ненастоящие. И тут мы с вами натыкаемся на одну интереснейшую деталь — оба этих человека приехали сюда в одно и то же время. Разница — десять дней. Оба паспорта выданы одним и тем же отделением милиции. Это уже любопытно. Отсюда, естественно вытекает: первое — Спиридонов и Казаков добывали паспорта у одного и того же человека, а потом, по случайному совпадению, приезжают в один и тот же город. Но так не бывает.

Второе, они как-то связаны друг с другом и приезжают сюда по договоренности.

Что мы видим здесь?

Казаков — ныне Донской, живет спокойно, ничем себя не компрометируя, как нормальный рядовой пенсионер. А Спиридонов? Он же Даниленко, он же Прохоров, занимается непонятными маскарадами, скупает через подставных лиц валюту и, очевидно, готовит переход границы.

Здесь возникают два вопроса. Первый: почему он вдруг спохватился и спешит удрать? От кого или от чего? От правосудия? Но у него вроде нет оснований беспокоиться. Он укрылся достаточно надежно. На этот вопрос у нас пока нет ответа.

И второй вопрос: какое отношение имеет Спиридонов к событиям на крутом берегу? Почему он там оказался? Какое отношение он имеет к хулиганству на колокольне? И наконец, виновен ли он в спровоцированном самоубийстве бывшего священника? Ведь, как показала свидетельница, фотография Спиридонова ей напоминает одного из мнимых дружинников, которые арестовали священника в ту ночь, в 1966 году. Правда, она не утверждает, что это именно он. И вот странно, что чуть дело касается каких-нибудь антицерковных провокаций, как всплывает этот шофер из курортторга.

Меньшиков кончил говорить, прошелся по кабинету и вдруг заметил:

— А у вас здесь уютно.

— Ничего не поделаешь… Курортный город. От всеобщей атмосферы комфорта никуда не денешься.

— Значит, так, — Меньшиков опять присел на стул рядом с Монастыревым. — я думаю, что пора их брать. И лучше не дома, а на улице, спокойно. Мне кажется, что на два последних вопроса никто, кроме них, нам не ответит. А остальное и без того ясно. Спиридонова и Музыкантова возьмете после работы. К Спиридонову пошлите самых опытных людей, а Казаковым займусь я сам.

Он встал и подошел к двери.

— Я сейчас в гостиницу. Устал.

Еще в коридоре Меньшиков услышал, что в его номере звонит телефон.

— Да! Меньшиков.

— Товарищ Меньшиков, это Рудаков. Кузьма пропал. Он никуда сегодня не собирался?

— Вроде нет… Как это он пропал?

— Ни дома, ни на работе — нигде его нет.

— Куда же он делся? Вы заходили на станцию?

— Нет, я туда звонил. Подошел к телефону боцман, вы его не знаете, и сказал, что Кузьма час назад ушел. Я к нему домой. Хозяйка говорит, что с утра не приходил. Я уже обегал весь город. Все столовки. Там его нет. Мы с ним договорились, что я зайду к концу смены на станцию. Я немного запоздал, а когда позвонил, его там уже не было. Теперь не представляю, где его искать. Вот думал, что вы знаете…

— Нет, я не знаю. Это все странно. Сходите на станцию. Может, там знают, куда он пошел. Если что узнаете, звоните сразу. Срочно!

— Хорошо! Бегу.

— А он ушел с Музыкантовым, — Курбацкий подмигнул Рудакову. — Все огорчался, что тебя нет. Просил кому-то позвонить. Только фамилию я забыл. Малышкину, что ли. Не помню в общем. Что-то на эм…

— Меньшикову?

— Вот-вот, точно ему!

— Ладно, спасибо. Ты не знаешь, где Музыкантов живет?

— Где-то на Черноморской, точно не знаю.