ЙОЗЕФ ГЕББЕЛЬС. ОСОБЕННОСТИ НАЦИСТСКОГО ПИАРА

Но и на этом не заканчивалась череда министерских конференций. В 12 часов 15 минут начиналась еще одна, получившая название «конференция имперского правительства», служившая, в частности, и для того, чтобы добиться наконец компромиссных решений. Г. Фриче, занимавший пост главы подотдела немецкой прессы с 1938 по 1942 год, вспоминал, что Геббельс «устраивал ему сцены», если после чтения протоколов конференции замечал, что не все его указания оказались выполненными. Тот же самый Фриче сетовал на то, что его непосредственный шеф Отто Дитрих явно не ценит тех усилий, которые затрачивались его подчиненным на то, чтобы отодвинуть указания министра на второй план. На вопрос о том, как же он разрешал эту дилемму, Фриче философски отвечал: «Каждый день иначе»[108].

Конференция имперского правительства под председательством главы подотдела немецкой прессы была передана в ведение Министерства пропаганды с начала июля 1933 года. В обычные дни «большие конференции» проходили ежедневно. Разве что по воскресным дням круг собравшихся журналистов был намного меньше, чем в будние[109], при этом собирались они по вечерам. По праздничным дням сбор журналистов происходил лишь начиная со второго дня праздников, в неполном составе, в вечернее время. Чаще всего это происходило в 18 часов или 19 часов 30 минут. Во время всей конференции в обязательном порядке работал стенографист[110]. Работа с информацией даже на таком этапе, как общение с журналистами, сопровождалась мерами предосторожности. Допуск заинтересованных лиц осуществлялся по специальным пропускам, с печатями и фотографиями. Когда зал заполнялся, к собравшимся выходил глава подотдела немецкой прессы, с тем, чтобы изложить компромиссный вариант информации. Как правило, указания прочитывались им лично[111]. Сначала со стороны представителей прессы звучали вопросы относительного прочитанного, затем эта практика постепенно отмерла вместе с воспоминаниями о временах Веймарской республики. Огласив «лозунги дня имперского шефа прессы», председательствующий приступал к критике газет, невнимательно отнесшихся к предыдущим указаниям. В серьезных случаях в отношении провинившихся принимались санкции. Особо вопиющие случаи рассматривались лично Геббельсом или Дитрихом. После того как заканчивалось выступление главы подотдела немецкой прессы, слово брал представитель отделения прессы Министерства иностранных дел. В своей длившейся, по воспоминаниям участников, необыкновенно долго речи он давал дополнительные уточнения и дополнения к тому, что было изложено до него. Во время войны ему на смену приходил представитель высшего командования вермахта. И наконец, завершал это весьма громоздкое мероприятие представитель Имперской службы прессы НСДАП. Иногда слово предоставлялось представителям других министерств, например Министерства экономики или Министерства труда. В достаточно сжатой форме они сообщали о положении дел в своей отрасли. На то, чтобы прочитать «лозунги дня», уходило всего 5 минут, все остальное время занимали перечисленные выше дополнительные мероприятия.

Часто бывало, что события, нуждавшиеся в срочных комментариях, происходили в послеобеденное время. В этом случае комната № 24 Бюро отделения прессы имперского правительства в Министерстве пропаганды оперативно заполнялась людьми. На этот раз представители прессы, опять‑таки под началом главы подотдела немецкой прессы, собирались на так называемую «особую конференцию». Поводом могли служить, в частности, заявления имперского правительства.

В бытность свою главой подотдела Г. Фриче исхитрялся собирать еще одну конференцию для представителей 50–60 газет, где в максимально неофициальной обстановке оговаривал различные рабочие моменты.

Отдельно следует сказать, что помимо пресс–конференций для немецкой прессы существовали в рамках Министерства пропаганды и конференции для иностранной прессы. Дитрих учредил ежедневные собрания для иностранных журналистов, на которых выступали как представители шефа имперской прессы, так и представители OKW, докладывавшие о военном положении.

Риббентропу, естественно, не могло понравиться, что из его рук уплыл такой важный момент, как информирование иностранных журналистов. Выход он нашел достаточно предсказуемый. Да, да, вы не ошиблись: в обход Министерства пропаганды, в обход Дитриха он стал собирать иностранных журналистов на свою собственную конференцию. Последние, надо сказать, были только рады предоставлявшейся возможности получать информацию из первых рук, а не в «пережеванном» виде.

Система контроля и информирования журнальной прессы повторяла систему, отработанную на газетах. Проводились так называемые «культурные пресс-конференции», а также «конференции имперской журнальной прессы». Дело происходило все там же, в министерстве, и председательствовал на них глава подотдела журнальной прессы[112]. Он принимал участие в ежедневных геббельсовских министерских конференциях, и все говорившееся там напрямую касалось и его.