Иона

Иона глубокомысленно уставился на меня, судя по всему, снова тестируя свои гипнотические способности.

— Значит, заповеди — это законы? — брякнул я несусветную глупость, пытаясь переварить услышанное.

— Известный факт, — философски заметил собеседник.

— И что в этом случае несет преждевременная кончина? — начал я задавать более осмысленные вопросы.

Иона встрепенулся:

— Вы оказываетесь в «чужом доме», привязанным к судьбе души (кумира) и его карме.

Он посмотрел в мое непонимающее лицо и уточнил:

— Вы в ялике, привязанном к судну, направляющемуся в неведомом вам направлении.

Яснее мне не стало, но я с готовностью кивнул:

— Продолжай.

— Если двигаться по заповедям, — Иона позагибал пальцы, то ли вспоминая последовательность строк на скрижалях, то ли просто разминая суставы, — то «Не поминай Имени Господа всуе» следующая. Она есть Закон Опустошения, ибо невозможно обидеть, надоесть, одним словом, профанировать нечто Великое, будучи частью малой его, исключительно себя. Постоянно обращаясь без толку и надобности к Богу, душа прежде всего опустошает свой собственный сосуд, она теряет энергию, идущую при произнесении Имени Его на воспроизведение образа Бога в сознании. Обращение к Творцу — энергообмен, вычерпывание себя в случае пустого словоблудия. Эта заповедь есть предупреждение, чем чаще поминает Бога человек всуе, тем более освобождает себя от Него. Смерть телесная не позволит наполниться сосуду души энергией, и новое воплощение придется на хилое, болезненное тело.

Интересно, подумал я, неужели недоношенное дитя — обычный пустозвон в прошлой жизни, а Иона продолжал басить:

— Четвертая заповедь, «Помни день субботний», не имеет отношения ни к субботе, ни к какому-то дню вообще. Сие есть Закон Возвращения (Цикличности), он несет в себе истину об обязательном возвращении к Богу, в сады Эдема, Домой. Преждевременное покидание Контракта — это повисание на полпути, находясь подле Бога, душа будет с недоумением взирать на бессмысленно озирающееся сознание там, где оно не должно было остановиться. Эта заповедь не страшна при «жизни», она сказывается после «смерти».

Мой гость умолк, возможно, предавшись воображению себе картин душевных мук и страданий в мирах, нами не осязаемых и не представляемых, а возможно, перегрузив связки, дал отдых горлу и просто закатил глаза к потолку, все-таки нелегкая это работа — объяснять истины такому болвану, как я.

— И все же, святой отец, — мое терпение заканчивалось. — Все ваши теории очень интересны и весьма впечатляют своей смелостью, но какова моя роль в столь деликатном деле, как грехопадение иных, да и зачем, задаюсь я вопросом и к себе в том числе, зачем мне-то вступать в эти темные и бурные воды?

— Немного терпения, сын мой, — Иона ласково посмотрел мне в глаза. — И я отвечу на то, что волнует тебя, а пока обратимся к пятой заповеди, о почитании родителей. Она представляет собой Закон Подобия; как тело имеет исток (отца и мать), так душа — Бога. Сознание тела, не почитающего родителей, «формирует» сознание души, не почитающей Бога.

— На Земле, как на Небе, — процитировал я.

— Именно так, — Иона удовлетворенно покачал головой. — Когда человеку кажется, что ему не за что уважать родителя, душа начинает полагать Создателя несправедливым, хотя все это звенья одной цепи — Творец направляет ребенку Отца и Мать, коих он достоин, как и они его. Сей факт надобно принять.

— Как ваша «смерть» должна стать железным аргументом для нарушающего эту заповедь? — спросил я, прикидывая свое будущее «расследование».

— Преждевременная кончина, особенно ранее (по времени) своих родителей, человека, не почитавшего их, подвешивает сознание души посредине между Богом и Антимиром. Эта заповедь, как и предыдущая, более относится к существованию там, а не здесь.

— Ну, святой отец, с шестой заповедью все просто, — мне не терпелось побыстрее проскочить «понятный и так» запрет.

— Не так и просто, как кажется, — неожиданно ощетинился Иона. — «Не убий» — это Закон Жизни, вечной в духе, но конечной в теле. Решение (выбор) прервать жизнь другого есть не просто спор с Богом, а прямое противопоставление себя Ему.

— Разве смерть убийцы не есть кармический итог его поступка? — мне подумалось, что здесь и обсуждать-то нечего. — Как чужой смертью убедить готового к свершению убийства отказаться от замысла?

— Прерванный путь мог привести к искуплению, например, — спокойно произнес Иона. — Или к иному стечению обстоятельств, энергетически компенсирующих содеянное.

— Не суди, да не судим будешь, — вспомнил я, и священник покивал в ответ.

— Далее, «Не прелюбодействуй», — поерзав на узком для него стуле, Иона, устремив на меня свой взор, вдруг озорно подмигнул. — Закон Любви, ибо прелюбодей, разрушая само понятие любви, структуру ее энергии, одновременно и вор, и обманщик, и убийца, то есть тот, кто нарушает все заповеди одновременно, поелику любовь включает в себя все существующие энергии. Он (прелюбодей) противопоставляет свои деяния творчеству Создателя.