Фрэнк Бэрроу двигался на удивление незаметно, скрываясь в тени палаток. Он сам еще не знал, что именно искал, но нисколько не сомневался – это что-то не будет стоять на виду. Когда он оказался у турникета на входе и отдал свой бесплатный билет, то заметил, что у большинства посетителей в очереди был точно такой же. Он вошел в цирк с мрачным выражением лица, как человек, который ожидает, что его будут развлекать. Он стоял в начале аллеи между аттракционом «Потрясающие чудеса парапсихологии» (бывший «Призрачный поезд») и шатром «Мышление социопата» (бывшая «Комната ужасов», под завязку набитая восковыми фигурами известных убийц[23]*) и с особым усердием подводил свои часы. Как только на него перестали смотреть, он растворился в тени. Пора было стряхнуть пыль со старых навыков слежки и посмотреть, что ему удастся найти. Он наткнулся на братьев Кабал, которые о чем-то спорили, но ему не удалось подобраться достаточно близко, чтобы расслышать, о чем шла речь. Произошла, однако, странная вещь: в какой-то момент Фрэнк готов был поклясться, что Хорст вот-вот ударит Иоганна, затем Бэрроу моргнул, а в следующий миг Иоганн уже стоял один. Фрэнк не очень представлял, куда делся Хорст, и, судя по тому, как оглядывался Иоганн, он тоже понятия не имел. Иоганн Кабал ненадолго замер, на лице его медленно проступала очень неприятная улыбка, словно в замедленной съемке показывали, как разрастается меланома. И вот что еще странно – Кабал по какой-то причине выглядел совсем иначе, словно это был другой человек. Затем Иоганн целенаправленно зашагал к центральной части цирка, и эта резкая перемена насторожила Бэрроу.
Фрэнк передвигался тихо и незаметно, но то, что он видел, сильно его беспокоило. За свою жизнь он много времени провел в местах, где люди занимаются тяжелым физическим трудом, и привык к ритму и нюансам такой работы. Но здесь ничего подобного не наблюдалось. Еще в городе Фрэнк поинтересовался у владельца паба, каковы работники цирка, на что тот пожал плечами – он не имел ни малейшего понятия. Ни один из них не заходил в паб. Бэрроу решил, что это в высшей степени противоестественно. Разве что Кабал нанял в цирк квакеров, мусульман и прочих трезвенников, потому как другого объяснения у Фрэнка не было. Иначе, как бы странно это ни звучало, получалось, что циркачи просто не пьют. Руководствуясь своим чутьем, Бэрроу заглянул к бакалейщику и порасспрашивал его. Цирк пополнял у него свои запасы, но заказ оказался куда меньше, чем можно было ожидать от труппы такого размера.
– Да их морят голодом, судя по рациону, – горько заявил бакалейщик. – Купленной еды едва ли хватит, чтобы накормить двадцать человек.
Глядя на здоровых мужиков возле большого колеса, Фрэнк ни за что бы не поверил, что они здесь голодают. Он наблюдал за тем, как мужчины улыбаются и машут толпе подростков, проходившей мимо, и тут произошла еще одна любопытная вещь.
Стоило группе мальчишек скрыться из виду, как работники цирка замерли подобно статуям. Бэрроу подумал, что они заметили что-то, и приставил руку козырьком, защищая глаза от яростного света гирлянд, но ничего не увидел. Спустя мгновение он понял, куда смотрели циркачи – в никуда. Там ничего и никого не было. Отпала необходимость притворяться и вести себя как настоящие люди.
Бэрроу мог подождать, пока кто-нибудь еще пройдет мимо, и проверить свою гипотезу. Он даже мог сам направиться к ним и посмотреть, как они разыграют спектакль для него. Он мог, но не стал. Он скорее согласился бы прополоскать горло средством для чистки туалета, чем подойти к тем мужчинам. Весь его огромный опыт гласил: лучшее место – это то, где тебе ничего не грозит, и он намеревался как можно дольше оставаться на безопасной территории. А вот скакать перед парочкой огромных существ с руками и ногами, существ, которые способны очень неплохо изобразить человека, – это больше походило на провокацию. Неофициальным девизом полицейских в те времена, когда Фрэнк еще носил жетон, было: «Действуй осторожно». И сейчас, когда перед ним оказались две гориллы, которые запросто могли оторвать ему голову, этот совет казался как никогда кстати.
В общем, вместо того чтобы маршировать перед громилами, Бэрроу скрылся в тени и отправился дальше собирать информацию. Без данных ему не удастся выстроить гипотезу. Если уж Фрэнк Бэрроу брался за дело, у него всегда были железобетонные доказательства.