Иоганн Кабал, некромант

– Не думаю, что в этом есть смысл. Даю вам слово, здесь нет автомата, подходящего под ваше описание. Разве этого вам недостаточно?

– Мы хотели бы лично в этом убедиться. Снимите брезент, пожалуйста.

– Думаю, мне не стоит этого делать.

– Может, и так, сэр. Все же позвольте… – Сержант резко развязал веревку и стащил брезент.

Автомат замер посреди сцены. На залитой лунным светом улице, по садовой тропинке, ведущей от дома, разгневанный муж гнался за полицейским. В окне на верхнем этаже женщина с невообразимо большой грудью изображала негодующий крик. Полицейский особенно выделялся тем, что его форменные штаны болтались где-то в районе лодыжек. Живая картина называлась «Жена наставляет рога мужу с полицейским». Лицо сержанта залила краска. Маленький полицейский в автомате был очень похож на него, и это не ускользнуло от его подчиненных констеблей. Хуже того, женщина внешне очень напоминала миссис Бленхейм с улицы Макстибл – всем было известно, что ее муж часто работает в ночную смену.

– Что ж, пожалуй, это все, – сказал сержант, пытаясь поскорее натянуть брезент обратно на автомат, но тот каждый раз снова предательски падал. – Нам пора, сэр. Благодарим за сотрудничество. Вы были очень терпеливы.

– Ну что вы, сержант, – довольно сказал некромант, пока офицер подгонял своих ухмыляющихся подчиненных к выходу.

Кабал проводил их взглядом и поправил очки.

– Интереснейшее место этот ваш цирк, мистер Кабал, – раздался из-за спины некроманта голос Бэрроу.

– Спасибо, мистер Бэрроу. – Кабал повернулся.

– Это был не комплимент. Просто замечание: интересное место. Возьмем, к примеру, эту галерею.

– Да, и что же? – Кабал вздернул брови.

– Автоматы. – Бэрроу ткнул пальцем в живые картины. – Все изображают ужас, смерть. А затем мы подходим к последнему, который совершенно случайно оказывается автоматом, выдавшим рецепт яда – по крайней мере так сообщили полиции, – и что мы видим? Самая настоящая комедия. Странно, правда? Вам не кажется, что он здесь лишний?

– Людям нравятся подобные вещи, – повторил Кабал. – Так мне говорят. Его поставили уже в самый последний момент.

– В последний момент. – Бэрроу подошел к дверям и окинул цирк задумчивым оценивающим взглядом. – Не нравится мне ваше шоу, мистер Кабал. Есть в нем что-то неприятное.

– Мы не можем гарантировать, что оно всем придется по вкусу.

– Я не об этом. Когда я еще работал в полиции, то, как и остальные коллеги, полагался на чутье. Порой интуиция меня подводила. Но бывали случаи, когда у меня во рту взаправду возникал неприятный

вкус. Отвратительный вкус. И вот в таких случаях я не ошибался. Однажды я присутствовал на допросе паренька, который проходил свидетелем по делу об убийстве. Обычный свидетель, понимаете? Уважаемый человек, который, может быть, видел что-то относящееся к делу.

– И тут у вас во рту магическим образом возник этот неприятный вкус.

– Да еще какой! И да – парень оказался нашим убийцей. А ведь в тот момент он даже не являлся подозреваемым. Вот что важно. У меня не было причин его подозревать.

– И он действительно оказался вашим преступником? Вы ведь не закрыли дело просто потому, что забыли утром почистить зубы?

– Едва ли даже самый ярый противник полиции, считающий, будто мы постоянно плетем заговоры, поверил бы, что мы сфабриковали дело, закопав четыре трупа на заднем дворе этого мужчины, а затем разбив там сад с альпийскими горками.

– Сад с альпийскими горками? – Кабал задумался. – Пожалуй, это и правда чересчур. Думаю, тут вы правы. Полагаю, когда вы говорите, что мой цирк вам неприятен, вы ссылаетесь на ваши уникальные вкусовые рецепторы?

– Как только я приду домой, то заварю себе чашку крепкого чая в надежде, что ей удастся смыть этот вкус.

– Так и поступите. Возможно, однажды в суде будут принимать доказательства в духе эпикурейцев. Пока же должен с вами распрощаться. Мне бы хотелось хоть немного поспать, если это вообще возможно.

– Всего доброго, мистер Кабал, – ответил Бэрроу и направился в сторону города.

Некромант размеренным шагом двинулся к своему вагону, но стоило Бэрроу скрыться из виду, как Кабал побежал. Запыхавшись, он ворвался в свой офис, отпер ящик стола, взял из коробки с контрактами самый верхний и спрятал его во внутренний нагрудный карман.

– Значит, она все же это сделала? – спросил Хорст – и Кабал подпрыгнул.

– Я тебя не заметил, – сказал некромант, убирая коробку и запирая ящик.

– Я на это и рассчитывал. Она убила ребенка, да?

– Да. Это чудесно, правда? – Кабал осекся. – Я не про убийство, конечно же.

– А я вот не уверен. Полагаю, сейчас ты отправишься к ней и предложишь выход из сложившейся ситуации?

– Таков был план, – подтвердил Кабал.

Ему совсем не понравился тон брата.

Хорст долго смотрел на Иоганна, затем сверился с часами.

– Скоро взойдет солнце. Мы, создания ночи, должны отправляться на покой. День принадлежит вам, создания света.

– Хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым? Не выйдет.