Иоганн Кабал, некромант

– Военное время было. По этим путям перебрасывали солдат и оборудование. Так вот, в конце той ветки, по которой вы прибыли, произошел инцидент с поездом, перевозящим оружие. Вагоны загорелись. Стоило бросить состав на полпути. Конечно, рельсы разорвало бы вместе с поездом, но по крайней мере там ветка идет через выемку, окрестные холмы направили бы взрыв вверх, и никто бы не пострадал. Только машинист оказался новичком – он не знал местности и решил, что сумеет спасти ветку, если загонит состав на запасную линию позади станции. Он спрыгнул с поезда, лично переключил стрелку и отогнал состав. А теперь представьте, что он испытал, когда оказался на запасной ветке и увидел, что она выходит прямиком к Уэлстоуну. Из поезда можно было разглядеть каждый дом. Придется вам поднапрячься и представить, что он испытывал, ведь рассказать он никому ничего не сумел – живым он так и не выбрался. Поезд рванул в тот самый момент. Когда дым развеялся, от города камня на камне не осталось. Большинство померло в один миг. Но вот ирония судьбы – станции хоть бы что: осталась себе стоять, только вот деревни, которую она обслуживала, уже не было. Потому ее решили закрыть. А вы бы поторапливались, сэр. Бон вояж!

Вернувшись в свой офис, Кабал встретил там Хорста – тот проснулся и сидел на стуле.

– Итак, братец, – сказал он, не поднимая глаз от книги. – Какие же мелкие гадости ты совершил сегодня?

Некромант улыбнулся, и в кои-то веки улыбка его не отпугнула бы детей и стариков.

– Ты, наверное, удивишься, – произнес он и не добавил к этому ни слова больше.

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО ИЗ СТОЛА ДОКТОРА ОСТА, ГЛАВВРАЧА ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЛЕЧЕБНИЦЫ «БРИЧЕСТЕР»

Дорогие все:

Как вам, наверное, уже известно, сегодня у нас в «Бричестере» были небольшие проблемы с безопасностью. Сей инцидент, безусловно, произошел очень не вовремя; без сомнения, будут приняты меры в отношении виновных, но мне не хотелось бы устраивать поиски козла отпущения. Да, наше сообщество преждевременно лишилось около трех дюжин своих членов. Многие из них, возможно большинство, были, к несчастью, замешаны в легком и вполне простительном увлечении темными искусствами. Однако за свое любопытство они вполне справедливо заплатили тем, что стали умственными инвалидами. Собственно, таким образом они и очутились под нашей опекой.

Хотя прежде я говорил о том, что не хотел бы опускаться до поиска виновных за массовый побег из лечебницы, не могу не оставить без внимания поведение одного из наших клиентов. Руфус Малефикарус довольно серьезно разочаровал лично меня. Я полагал, что пациент, которому предыдущий главврач поставил столь непонятный диагноз, как «непомерная страсть к власти и свершению мести, вызванная расщеплением души, потерей разума и необычайной злобностью», шел на поправку. Уроки пальчикового рисования, как мне казалось, шли ему на пользу, по крайней мере до тех пор, пока Руфус не использовал краски для того, чтобы начертить круг призыва, после чего он покинул здание лечебницы на спине покладистой гончей Тиндала, прихватив с собой половину отделения. Не сомневаюсь, у него были на то причины. Мне лишь жаль, что он не рассказал мне о них во время одного из приемов.