Инверсия за тридевять парсеков

Почуяв пламя, кимма подорвалась в лучших традициях истерички. От мощного звериного вопля Тори подскочила, оглянулась и, узрев однозначно недружелюбную морду прямо у себя над головой, поступила как истинная флиберийка: снова раскалилась, только уже целиком.

Мы с Хокой, не сговариваясь, прыснули в разные стороны: она – к клетке, я – к шкафу с седативкой.

– Остыла быстро! Тори!

Та недоуменно развела руками – оно же первым напало! – но сияние под кожей потушила и попятилась, продолжая нервно глазеть на кимму. Зрачки у нее светились, выдавая зашкаливающую температуру: только дай волю – весь отдел обратит в пепел! Хока белкой вскочила на стол, подергала крепления в нише и уперлась в клетку руками.

– Саша, не там! Мы переложили, когда убирались!

– Я не помню куда! – в ужасе охнула я.

– Я тоже! Надеялась, ты вспо… А-а-ах ты, дрянь! Тори, помоги! Быстрее, Саша!

Проклятая проверка, теперь ничего не найдешь! И чем им седативка в шкафу помешала? Куда же мы ее… да где же…

Тори неуверенно потопталась, потом все-таки взобралась на стол и вылупилась на бушующую зверюгу, явно не понимая, чего от нее хотят.

– Ты будешь держать или нет?! – наорала на нее Хока, на стрессе презрев всякую субординацию. – И сбавь жарищу, ты ее пугаешь еще больше!

Тори наконец погасила зрачки и уперлась в клетку руками. Бум! Девчонки слаженно взвизгнули и навалились всем весом.

К счастью, на этот раз у нас было больше времени. Опрокинуть клетку в специальном гнезде гораздо труднее, чем просто стоящую на полу, к тому же, там еще были крепления. Похоже, технику безопасности придумывали все-таки не такие дураки, как казалось. Может, и седативка в третьем ящике дает лишнюю минутку на разду… Точно!

– Есть!

Я победно вскинула руку с препаратом, взлетела на нехорошо прогнувшийся стол и приклеила заветный шарик. Кимма боднула стенку в последний раз, да так и осталась стоять, привалившись к ней лбом. Мы еще полминутки подержали клетку, чтобы убедиться наверняка, и, дружно выдохнув, слезли.

Ужасно хотелось высказать, что я думаю о поджогах вблизи диких животных, но Тори и рта мне раскрыть не дала.

– Простите! Простите! Мне так жаль! – Она так качественно изобразила безмерное раскаяние, что звенящая от негодования Хока перестала сопеть. – Я даже представить не могла, что из-за такой мелочи может что-то случиться!

Я фыркнула, давая понять, что этот концерт меня не одурачит. Тори закусила губу и стала ужасно похожа на пострадавшую.

– Это было не специально, Саша! Клянусь!

– Разумеется, – отрезала я и повернулась к Хоке. – Ну что, следующие сутки без киммы. Надеюсь, больше случайностей не будет, иначе мы никогда не завершим исследования!

Хока тяжко вздохнула, без напоминаний записывая время выдачи успокоительного препарата. Избавиться от психованного зверя нам обеим хотелось просто нестерпимо. Почти так же, как от Тори!

Что момент для цензурной беседы упущен, вышеупомянутая сообразила сама. Наверное, единственный плюс конфликтологов: они быстро расшифровывают невербальные посылы куда подальше.

– Так она нарочно или нет? – задумчиво шепнула Хока, гипнотизируя взглядом закрывшуюся за Тори дверь.

– Но откуда она узнала? Ты упоминала киммины проделки в отчетах?

– Разумеется нет! – обиделась Хока. – Ей не обязательно было читать наши отчеты, достаточно знать, что многие животные боятся огня. А это все знают! Ты заметила, куда она села?

– На самый неудачный стол в мире. Пора выпросить у МИК диванчик для гостей, что скажешь?

– Этот стол второй от входа, а ближайший она прошла мимо. Почему?

Сообразив, к чему она клонит, я подняла взгляд к нишам с клетками над первым столом. Ну конечно! Калорский церт сосредоточенно лузгал орешки, разбрасывая всюду скорлупу. Что этот зверек прекрасно переносит жару, ясно с первого взгляда: как минимум потому, что у него дымится шкура.

– Вот дрянь! – почти с восхищением выдохнула я. И как они ухитряются просчитывать каждый свой шаг? Компьютер им имплантируют, что ли? – Значит она зашла, заметила церта, поняла, что с этим зверем огненный номер не прокатит, и выбрала другое место!

– Или она просто не хочет сидеть на мусоре… – Хока провела по столу ладонью и продемонстрировала мне прилипшие к ней крошки и осколки скорлупы. – Видимо, нападало, когда воду меняли, вон сколько в клетке нагрыз.

– Так она злодейка или нет? – после долгого молчания уточнила я.

Вопрос так и остался висеть в воздухе.

***

Пара дней прошла в блаженном спокойствии. Тори время от времени попадалась мне на глаза, но общение ограничивалось вежливыми кивками. Жизнь текла по привычному руслу: работа, отдых, расхищение продовольственных запасов, мелкие текущие приятности и неприятности. Я выкроила минутку на поиск новостей об «Армаде», но ничего особенного не происходило и там. Полиция все еще ковырялась в обломках, найденную криокапсулу препарировали эксперты, страсти понемногу утихали. Совсем недавно вся пресса мусолила эту тему, а сейчас информацию уже нужно было искать.