Инверсия за тридевять парсеков

Ничего не понимая, совсем запутавшись, Фок прикрыл глаза рукой – становилось слишком светло. Рядом с аркой будто сверхновая разгоралась. Мигнуло, коротко и отчаянно взвизгнул Лас. Фок на автомате шарахнулся и вовремя – под пошатнувшимся зверем вновь заледенел пол. Впрочем, он почти сразу растаял – рядом чадило и плавилось что-то раскаленное – но Фок сомневался, что выдержал бы такой разброс температур.

Абсолютно растерянный, он пропустил момент, когда Тайрен оказался рядом. Тот смотрел на мертвого друга, будто не веря, что все могло вот так закончиться. Фок его отчасти понимал: одолеть толпу вооруженных людей и погибнуть из-за какой-то зверюшки – как такое может быть?!

Тайрен поднял взгляд, лицо перекосило от злобы и отчаяния. Лас дернулся в последний раз и затих. Фок понял, что это конец и для него.

Но в тот момент, когда экзоскелет только-только начал разгораться, Тайрен вдруг странно всхлипнул и дернулся. Глаза и рот изумленно распахнулись, но ничего сказать и даже вскрикнуть он уже не смог.

Фок в полной прострации смотрел, как невесть откуда взявшийся Фриам отбрасывает в угол пульсирующий комок света. Тайрен упал брошенной марионеткой – ни крови, ни ран, вообще ничего. Если бы не быстро затухающий комочек, можно было бы подумать, что просто уснул.

– Гребаная спичка! – выплюнул Фриам, склонился над Ласом и с горечью, будто надеясь на отзыв, подергал его за лапу. – Успел-таки пальнуть…

Фок не сразу нашел, что сказать, и некоторое время боролся с собственным языком, который будто чужим вдруг стал.

– Я д-думал, вы н-не вмешиваетесь в наши д-дела…

– Привратник – мое дело.

– Лас?..

– Лас, – вздохнул Фриам, отпуская лапу. – Дурацкое было имя.

Фок не представлял, как на все это реагировать. Только что на его глазах это странное существо играючи вытащило сердце прямо из груди флиберийца. А Лас-то, Лас-то хорош! Вот так парочка! Даже Сергей не справился, а эти…

Сергей!!!

Подняться удалось не сразу. Ноги вообще не держали – а ведь никто не бил! Фриам помочь и не подумал, за что Фок был втайне благодарен. Протяни тот руку, он наверняка бы не выдержал, заорал. А так еще оставался шанс, что медик не заметит, какой ужас ему внушил.

Придерживаясь за стену, чтобы не рухнуть обратно, Фок кое-как доковылял до арки. Зловещий врач за ним не пошел, остался с Ласом. Впрочем, от одиночества Фок страдал недолго, у самого порога наткнувшись на Гроу… вернее, то, что от него осталось. Превозмогая тошноту, прошел еще несколько метров до следующего трупа и внезапно обнаружил, что тот еще жив.

– Райн! Райн, вы живы! Где Сережа, вы его видели?! – Фок бросился к нему, схватил за плечи и сразу же отдернул руки. Из живого на теле остались только глаза, остальное было рыхлым, красно-черным. Говорить Райн уже не мог, но Фока, кажется, узнал и из последних сил повернул голову куда-то вбок. Фок посмотрел туда же, но увидел только какой-то завал в середине искореженного, оплавленного и потемневшего ангара, а когда повернулся обратно, старейший и самый справедливый наемник «Армады» был мертв.

Дальнейшее Фок помнил плохо. Он бродил по ангару, находя новые тела. Живые больше не попадались, но многих еще можно было узнать. Флиберийцам, очевидно, в какой-то момент наскучило резвиться с огнем, так что большую часть они просто перестреляли, отобрав у кого-то оружие. С каждым шагом идти становилось все труднее, будто на плечи взвалили рюкзак с гирями и метр за метром подкладывали еще. Мысли вымело начисто, он почти ничего не видел – то ли от слез, то ли из-за странного тумана в голове, который уже начинал шептать, что все это из-за него. Весь только что собранный экипаж, вся команда полегла здесь потому, что он не успел вовремя.

Он добрался почти до кормы и вернулся обратно, к тому самому завалу. Видимо, одна из опор не выдержала температуры, оплавилась сильнее и просела, так что кусок потолка, который она поддерживала, рухнул вниз. Ерунда, казалось бы – не в космос же дырка. Но Фок только теперь понял: Райн напоследок именно сюда и указал. Негнущимися руками, почти наощупь, он принялся раскидывать изувеченный пластик, пробираясь к эпицентру.

Сергей лежал на спине, так странно изогнув руки, словно те принадлежали не ему. От ключицы до солнечного сплетения одежда была разрезана чем-то острым, и в этом разрезе виднелась багровая полоса раны на впалой и странно бугристой груди. Ребра?.. Ногам повезло больше: если не считать гари на обуви, никаких повреждений Фок не обнаружил. Затылок был разбит в кровь, брови и ресницы обгорели, но лицо казалось умиротворенным и почти счастливым.

Фок сел на колени рядом, глубоко вдохнул, попытался нащупать пульс сперва на руке, потом на шее. Не ко времени вспомнил, что Сергей всегда сторонился прикосновений, а сейчас лапай сколько хочешь – лежит себе, не возражает.

– Эй, мальчик! Мальчик!

Фок понятия не имел, сколько прошло времени: минута, две, а может, и целые сутки. На зовущий его голос он не реагировал до тех пор, пока тот не обнаглел и не принялся отдирать его от тела брата.