Интуицио

Четырнадцать минут спустя пятеро бойцов SWAT[8], элитного подразделения ФБР, бесшумно проникли в невзрачное трехэтажное здание в пригороде Бостона, в то время как семеро других незаметно заняли позиции снаружи. Командир отряда ловко продвигался вверх по лестнице, за ним по пятам шли его люди, все в масках и шлемах, одетые в черное с ног до головы, в полной боевой выкладке, бронежилетах и с пистолетами-пулеметами МП-10 в руках.

Поднявшись на последний этаж, стараясь не производить ни малейшего шума, он выждал паузу, затем медленно проник в темный коридор, напрягая все органы чувств, и оказался перед дверью с номером двадцать три. Он прислушался, тщетно попытался разглядеть хоть что-нибудь через замочную скважину, затем сделал знак штатному подрывнику. Тот бесшумно подошел и аккуратно приладил заряд взрывчатки на дверь. Бойцы отступили, сгруппировались в позицию для атаки и навели оружие на дверь в ожидании сигнала.

Командир сделал глубокий вдох. Этот решающий момент всегда был самым волнующим в таких операциях. И самым опасным. Он готовился подать сигнал, который станет точкой невозврата, после него все будет происходить очень быстро. Необходимо было мгновенно мобилизовать всю свою энергию в предельной концентрации, чтобы одним взглядом охватить место действия, всех его участников, оценить опасность и принять правильное решение за долю секунды, чтобы нейтрализовать злоумышленников, по возможности сохранив им жизнь. А если получится, то и собственные…

Он посмотрел на своих людей. Все были готовы.

Командир сделал знак – и подрывник привел механизм в действие.

Раздался страшный грохот, дверь разлетелась на куски с оглушительным шумом, который предположительно должен был ошеломить злодея до беспамятства. В этот момент командир почувствовал такой выброс адреналина, какого ему не могло дать никакое другое занятие на свете. Он бросился внутрь первым, бойцы за ним, под душераздирающие крики, несущиеся из квартиры.

Полумрак.

Задернутые шторы.

Звериный запах.

Две человеческие фигуры справа на кровати. Рук не видно. Худший из сценариев.

– Руки вверх! – выкрикнул он, целясь из автомата.

Мысленно он дал им секунду, перед тем как выстрелить. Из-под одеяла немедленно появились голые руки.

– Не шевелиться!

Он держал этих двоих на мушке, пока ребята из его отряда рассредоточивались по другим комнатам.

– Здесь чисто! – крикнул один из них.

– Чисто! – крикнул второй.

– В других комнатах никого нет! – подытожил третий.

Через мгновение все пятеро снова собрались вместе, и каждый навел оружие на кровать.

– Встаньте о-о-очень медленно, держа руки над головой!

К своему изумлению, командир отряда увидел, как из-под одеяла выбрались двое молодых людей, голые и дрожащие, парень и девушка, которым не было и двадцати. Они медленно попятились, пока не уперлись в стену. У девушки подергивались губы и в глазах стояли слезы. Тщетно пытаясь прикрыть обнаженное тело, она неловко скрещивала ноги и выставляла локти перед грудью, все еще продолжая держать руки вверх.

Паренек был в ужасе. Он дрожал всем телом.

Контраст между их хрупкой наготой и здоровенными полицейскими, вооруженными до зубов, был слишком очевиден и нелеп. Командир отряда даже спросил себя, не ошиблись ли они дверью, но он был в себе уверен. Неужели в таком случае ошибку допустили коллеги из Вашингтона?

Он взял халат, валявшийся на стуле, и бросил его девушке:

– Прикройтесь.

Девушка не заставила себя упрашивать и мгновенно закуталась в него, все еще продолжая всхлипывать.

Парень начал бормотать что-то неразборчивое, едва не плача, слова застревали у него в горле.

– Повторите громче!

Перепуганный, умоляюще выпучив глаза, юнец наконец выдавил из себя:

– Я… я… Мне жаль… я не хотел… ничего плохого… клянусь… это… была… просто шутка.

14

Оставшись в лаборатории Форт-Мида в одиночестве, Анна испытывала крайнюю озабоченность. Провал Тимоти Фишера и его отъезд все усложнили. Если лаборатория не сумеет выполнить просьбу президента, ему будет трудно обосновать ее бюджет на будущий год в сенате, который и так был вечно недоволен этой статьей расходов. Если, конечно, президент и вовсе не откажется поддерживать исследования. Поиски финансирования с самого начала были предметом сложных переговоров. Проект всегда оказывался под прицелом двух противостоящих групп сената: ультрарелигиозной, для которой искатели из «Звездных врат» были нарушителями замысла Божьего, и ультрарационалистов, которым вся эта затея с провидцами представлялась просто чушью собачьей.

И вот впервые возник риск оказаться в по-настоящему тупиковой ситуации.

Теперь, когда Анна утратила способность к предвидению, ее провал в попытке обучить нового «удаленного провидца» угрожал непосредственно ей самой, а кроме того, компрометировал весь проект в целом. Она могла оказаться в роли обвиняемой.

Анна медленно откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула.