Интерфейс

– Верно. Ну так вот, на сегодняшний день эти телята выросли достаточно, чтобы им требовалось больше корма – сама знаешь, как едят растущие дети. В этой части страны скот выпасают на пастбищах – он питается травой. Большая часть пастбищных земель принадлежит федеральному правительству, которое позволяет пасти на них скот. Один такой участок находится примерно в шести часах езды отсюда. Это бассейн реки Арканзас, травы там в изобилии, и в отличие от множества других участков в наших местах, его еще не превратили в огороды.

– Огороды – то есть овощи и все такое?

– Вдоль реки Арканзас полно промышленных огородов, – сказал Рей. – На них работают мигранты, собирают овощи, которые потом отправляются в Оклахому и Техас.

– Окей. Продолжай.

– В прошлом году, когда цены на мясо были низкими, эта земля никому была не нужна, поэтому множество рабочих-мигрантов – включая Рамиресов – запарковали на ней свои пикапы и трейлеры и стали там жить. Образовали небольшое поселение. Разбили садики и так далее. Жили и ждали нового урожая.

Но на прошлой неделе один скотовод обнаружил, что у него недостаточно земли для выпаса всех этих телят, которых он оставил на вырост, когда цены на мясо подскочили. И теперь вместо мигрантов там обитает скот, нагуливающий вес на густой зеленой траве.

– Ты хочешь сказать, что Рамиресов выкинули с их земли.

– Их и всех остальных, кто там жил, вчера согнали с нее, – сказал Рей. – Ближайшим место, где Рамиресы могли остановиться, был дом сестры Анны, здесь, в Денвере. Поэтому они посадили детей в кузов и поехали к ней.

– О.

– Сотни человек сегодня колесят по всем Великим равнинам ради того, чтобы телята ели досыта, – сказал Рей. – И я не удивлюсь, если мы вскорости услышим еще о нескольких случаях отравления угарным газом.

– Если я скотовод, – сказала Элеанор, – который хочет использовать участок федеральной земли, на котором проживают рабочие-мигранты, то что я должен сделать? Как мне заставить этих рабочих уехать? Я вызову копов?

– Нет, ты не станешь звать копов. Существует несколько способов решения этой проблемы, – сказал Рей, – но если у тебя есть нужные связи, то первым делом ты звонишь в «Аламо».

Элеанор с минуту раздумывала над его словами.

– Рей, ты сейчас, как минимум, гарантировал Бьянке Рамирес место в гипербарической камере, – сказала она.

Элеанор оказалась права. Доктор Морган действительно пользовался услугами весьма даровитой секретарши.

По одному ее виду становилось ясно, что свое дело она знает.

– Доброе утро, меня зовут Элеанор Ричмонд и я только что говорила с моим боссом, сенатором Маршаллом, – соврала она. – И по результатам этой беседы пришла к выводу, что самым важным делом вашего босса, доктора Моргана, в этом месяце или, возможно, в этом году, станет разговор со мной, который состоится прямо сейчас.

Уголком глаза она заметила ухмылки, которыми обменялись Рей и доктор Эскобедо. Для них эта поездка была чем-то типа карнавала.

Секретарша доктора Моргана выказывала подобающую моменту приветливость. Если она и была в ярости, то ей хватило выдержки не показывать это перед Элеанор. Она дозвонилась до доктора Моргана, который как раз ехал сюда на машине.

Через пятнадцать минут доктор Морган, Элеанор, Рей и доктор Эскобедо сидели вокруг стола в кабинете Моргана. Они немного поболтали о пустяках – кому что добавить в кофе и о том, какая сегодня прекрасная погода. Когда эти вопросы были исчерпаны, Элеанор обнаружила, что все выжидающе смотрят на нее. Она сложила руки на коленях и собралась с духом.

– Я не очень хороша в дипломатии, – сказала она, – поэтому, наверное, лучше всего просто перейти к делу.

– Давайте, – сказал доктор Морган.

– То, что сейчас здесь происходит – это применение грубой политической силы в чистом виде. Или вы обеспечиваете Бьянке Рамирес лечение в гипербарической кислородной камере – или целью жизни сенатора станет превращение вашего медицинского центра в дымящийся кратер.

– Считайте, она уже в камере, – приветливо отозвался доктор Морган. – Доктор Эскобедо, вы обеспечите транспортировку Бьянки?

– Да.

– Превосходно, – сказал доктор Морган. Вид у него был довольный и веселый, как будто он привык просыпаться каждое утро и получать по морде от члена Сената Соединенных Штатов. – Что-нибудь еще?

– Боже, – проговорила Элеанор часом позже, завтракая с Реем, – я здорово переборщила. Мне так стыдно.

Рей пожал плечами. Примечательно, что он не попытался ей возразить.

– Не беспокойся на этот счет, – сказал он. – Главное, ты добилась, чего хотела.

Доставив доктора Эскобедо в окружную больницу, они вдруг заметили, что не успели позавтракать. Поэтому они нашли небольшую семейную закусочную неподалеку от «Аламо». Элеанор взяла яйца по-деревенски. Рей облизывался над большой тарелкой рубца.

– Я иногда забываю, насколько могуществен сенатор, – сказала Элеанор. – Скорее всего, можно было просто позвонить и добиться того же результата. Вместо этого я ворвалась к ним, как Рембо. Воспользовалась огнеметом, когда хватило бы зажигалки «Bic».