Инструктор. Снова в деле

Бекас понял, что размышлять некогда, да и не о чем особо размышлять. Москва большая, он в каждую подворотню заглянуть не может. «Смешно, если я тут кипиш поднимаю, а Чуб уже в самолете где-нибудь летит и думает, как он всех нас, лохов, одурачил. Или, может, вообще с башкой простреленной где-нибудь валяется, а я тут с ног сбиваюсь, ищу, куда он подевался. Монгол хитрый, сам знает, что Чуба найти нереально, но хочет между делом меня пришить, главное, чтобы повод формальный был, а остальное неважно. Не найду я завтра Чуба, и все – мне каюк».

– Ну че? – поинтересовался Кремень.

– Ниче, – мрачно ответил Бекас. – Гони по двору прямо.

«Куда ехать?» – этот вопрос Бекас задавал сам себе, и самое скверное, что не знал на него ответа. У него уже не было никаких вариантов. Не объедет же он все вокзалы и аэропорты, да там и пацаны дежурят. Нет Чуба – как иголку в стогу сена ищи.

Кремень зажег дальний свет, как делал всякий раз в темное время суток, повинуясь привычке, а не здравому смыслу, и вдавил педаль газа, зная, что, когда Бекас в мрачном расположении духа, лучше всего разогнаться, может, он и просветлеет немного. Только тут впереди выскочил джип и уступать дорогу не собирался. Кремень дал по тормозам так, что Бекас чуть лбом не ударился. Как часто бывает в таких случаях, никто не хотел давать задний ход.

«Совсем обнаглели, – со злостью подумал Бекас, найдя подходящий случай, чтобы выместить свое недовольство на незнакомых людях. – Прут вперед и думают, что самые крутые». Бекас попадал в подобные переделки и, используя свои навыки, приобретенные в криминальном мире, решал такие неурядицы достаточно быстро, сопровождая все вескими угрозами. Со стороны смотрелось внушительно, и Бекас получал материальную компенсацию даже в тех случаях, когда был виноват сам. Так и сейчас, он подошел к машине с твердой решимостью проучить водителя. Баба за рулем испуганно смотрела на него, словно он на нее ствол наставил и требовал денег. Рядом сидел какой-то белобрысый мужик, отвернувшись к окну, как будто совсем не при делах.

– Ну и че делать будем? Может, отъедете, а? Вы мне бампер задели. Можете полюбоваться.

Бампер «жигуленка» и вправду свешивался вниз, оттого что закреплен был слабо, Кремень который раз забывал подправить.

– Платите бабло и можете ехать. Я за свои ремонтировать не собираюсь. Или гаевых вызовем?

– Вы сами как бешеные летели, могли бы затормозить. Вы меня пропустить должны были!

– Ты мне дурку не гони. Я тебе не лох, чтобы со мной так базарить. Усекла, амара?

– Козел! – с выражением сказала она, и окно поползло вверх.

Оскорбления от какой-то бабы, да еще в такой неудачный день, когда жить осталось – кот наплакал, Бекас снести не мог. Не успела блондинка закрыть окно, как он рывком отворил дверь и, схватив ее за ворот куртки, сильно рванул на себя, чтобы вытянуть из машины и провести воспитательную беседу.

Вдруг тот мужик, что сидел безучастно, повернулся лицом к Бекасу и внятно, с расстановкой сказа:

– Отпусти ее, урод. Иначе прострелю тебя насквозь!

Первое, что увидел Бекас – это было дуло направленного на него пистолета, а потом он увидел это лицо, которое успел хорошо запомнить.

– Спокойно, мужик. Спокойно. – Бекас отпустил Машу и осторожно отступил на шаг, не подавая виду, что узнал его.

Чуб пересел за руль.

– Давай, урод, задний ход и сваливай отсюда, пока я тебе башку не прострелил.

«Вопрос спорный, – подумал Бекас. – Кто кому башку прострелит, это мы еще посмотрим. Ты, Чуб, много понтуешь, как в каком-нибудь кино. А брать надо не этим. Ты меня не знаешь, а я тебя знаю. И мое знание, как и твое незнание, для тебя фатальны».

Маша напоследок отпустила в адрес Бекаса какое-то ругательство особо оскорбительного содержания.

Бекас пятился с поднятыми руками, попутно запоминая номер машины. «Теперь ему каюк, – подумал он с ожесточением. – Из Москвы стопудняк не выедет». Чуб держал Бекаса на прицеле и неожиданно с приоткрытой дверцей сам дал задний ход. Бекас метнулся в «жигуленок».

– Кремень, дави на газ. Это и есть тот падла с бабой в черном «лексусе».

В воздухе запахло жареным. Пацаны мгновенно оживились. Кедр, успев рассмотреть бабу, нашел, что она очень даже ничего, и решил, что, как застрелят этого мужика, он обязательно спросит разрешения у Бекаса с ней позабавиться. Как-никак, не каждый день в его жизни такие красотки попадаются, да еще и на халяву.

– Кедр, доставай ствол, будешь палить на ходу, когда команду дам, ты по колесам, главное, шмаляй.

Бекас сознавал, что можно, конечно, и поравнявшись, пострелять в Чуба, но только тот вряд ли даст такой маневр сделать, да и тачка у него сноровистая против их замызганного «жигуленка». Могут и не догнать.

Черный «лексус», резко развернувшись, вылетел со двора на Кутузовский, и «жигуленок» остался далеко позади. И не мог ничего поделать Бекас с технической отсталостью их автомобиля. Вся надежда была на профессионализм Кремня да на то, что и сам Бекас не даст маху. Он рассчитывал, что, когда нагонят «лексус», он будет стрелять тоже.

– Кедр, будешь за ноги меня держать, когда я палить начну.