Инстинкт хищницы

Длительное отсутствие Тамары объяснили просто: она провела некоторое время в Тибете, перенимая секреты буддийских монахов. Люди склонны верить самым абсурдным историям, если они кажутся им мистическими. Так случилось и на этот раз. То, что колдунья помолодела лет на двадцать, не вызвало у ее постоянных клиентов ни малейшего удивления, ведь всем известно, что Тибет творит чудеса.

Так и получилось, что после пяти лет успешной работы «Салона магии Тамары» Марьям с семьей перебралась в богатый особняк в районе Шувалова, где проживали новые богачи да городская правительственная элита. В том кругу никто и не догадывался о том, каким именно бизнесом занимается симпатичная мать семейства. Сама Марьям и ее муж старались не общаться с соседями – высоченные заборы это позволяли. Когда речь все-таки заходила о занятиях Марьям, она предпочитала уклончиво сообщать, что владеет сетью салонов. Это воспринималось как само собой разумеющееся: салоны красоты – бизнес благородный и достойный уважения.

Со временем Марьям удалось открыть несколько салонов магии, где она развернулась на широкую ногу. Мать не знала о том, что на ее дочь работает немало «магов» и «колдуний», которых она собирала, разъезжая по городам и весям. Не все они были теми, за кого себя выдавали, но дело приносило доход. Марьям не говорила матери правду, так как знала, что та будет против. Тамара полагала, что залог успешного бизнеса – честность. Марьям же хорошо усвоила, что главное – маркетинг, а результат «магии» в основном зависит от самовнушения. Подобно матери, она не бралась за невыполнимые дела и не лечила от рака и бесплодия. Однако Марьям давно занималась тем, что в народе называют приворотом и отворотом, поскольку быстро сообразила, что грех отказываться от самых востребованных услуг в угоду душевному спокойствию.

Ни разу с тех пор как мать отодвинулась на второй план, Марьям не охватывало такое бессилие, какое захлестнуло ее сейчас, после разговора с Тамарой. Наверное, она переоценила свои силы и напрасно не послушалась старой колдуньи. Марьям с самого начала удивилась сопротивлению, которое вызвало у матери дело Анжелы, но тогда она не придала этому большого значения – подумаешь, очередные причуды больной старухи. Но теперь Марьям стало страшно. Наверное, она влезла туда, куда ей соваться не следовало. Мать выполнила ее просьбу скрепя сердце, только из-за того, что у дочки возникли временные материальные трудности. Марьям не сообщила Тамаре, что трудности эти возникли потому, что ее сотрудники провалили несколько дел и некоторые клиенты отказались от их услуг. Тамара впервые в жизни пошла наперекор собственным принципам и совершила недопустимое – попыталась лишить человека воли и привязать его к той, которая за это заплатила. Марьям знала, что, если бы мать захотела, этот Юрий – или как там его – приполз бы к Анжеле на четвереньках и улегся на коврике у ее двери. Однако Тамара не желала заходить настолько далеко. Она лишь подтолкнула парня к этой женщине, но он упорно сопротивлялся. Этого было достаточно, чтобы понять – еще немного, и кто-то пострадает из-за борьбы человека с самим собой. Этого старая колдунья допустить не могла.

– Что ты предлагаешь? – спросила Марьям, уставившись на портрет матери. Свет двух толстых свечей, стоявших под ним на тумбочке, озарял лицо колдуньи. Марьям показалось, что на губах матери появилась кривоватая улыбка, словно она знала нечто, что дочери недоступно. В последнее время она ловила себя на мысли, что ей легче беседовать с портретом матери, чем с самой Тамарой – временами та становилась прямо-таки невыносимой.

Марьям отвернулась от портрета и оглядела себя в большом, в полный рост, зеркале, стоящем в дальнем углу комнаты.

– Я – Тамара, – произнесла она неуверенно. – Тамара – это я. Я – колдунья, я могу все, меня все знают. – Теперь ее голос звучал сильнее, тверже. Постепенно возвращалось обычное самообладание.

Со стула поднялась уже не Марьям, не владеющая даже простейшим гипнозом, а гордая, уверенная в себе цыганская колдунья и прорицательница Тамара.

Антон сидел напротив кровати Алены и слушал ее, подперев рукой подбородок. Она была расстроена. В последнее время Антон часто видел ее такой. Казалось бы, выздоровление должно принести только радость, но его школьная подруга выглядела подавленной. Что бы Алена сказала, узнай она о происшествии на вечеринке, устроенной Анжелой?! Разумеется, Антон не собирался ей ничего рассказывать.

– Я не представляю, что делать, Антоша, – жаловалась Алена. – Все разладилось, все! Юрка на меня почти не смотрит. Да, он все так же заботлив, постоянно спрашивает, как я себя чувствую, и все такое. Но он больше не любит меня, понимаешь? Совсем не любит!

– Ты драматизируешь, – попытался успокоить Алену Антон. – Все не так плохо, просто ваши отношения требуют работы…

– Работы? Да о какой работе ты говоришь, когда речь идет о любви?! – взорвалась Алена. – Я хочу обратно моего мужа! Человек, которым стал Юра, совершенно другой, чужой!