Инквизитор поневоле

Невольно и с тихой грустью вспомнил я завхоза. Какой-никакой, а товарищ был, земляк. И так по-глупому все вышло. Впрочем, понимание правильности моего поступка быстро это легкое чувство вины заглушило.

Спустившись в подвал управления, я кивнул скучающему в помещении охраны инквизитору и, отворив дверь, вошел в камеру к архимагу. Ну как в камеру… Оглядев открывшиеся передо мной хоромы, сделавшие бы честь иному люксу моего мира, я только хмыкнул: с местом заключения они не ассоциировались никак.

Во-первых, каменные стены сплошь задрапированы расшитыми занавесками. «Портьеры», – вспомнил я правильное слово. Вместо жестких деревянных топчанов стояли кровати с балдахинами, а по полу были раскатаны толстые ковры, которые, будь мы на Земле, я бы, наверное, назвал персидскими.

Архимаг отбывал срок не один – на всех по отдельности тут и камер бы не хватило, поэтому селили по пять. Так что гуляющие в народе слухи про необъятные казематы инквизиции были лишь слухами.

Я оглядел лежащих на кроватях и индифферентно пялящихся в потолок магов и, кашлянув, чтобы привлечь внимание, солидно произнес:

– Приветствую! Как самочувствие?

Маги подняли головы, посмотрев сначала с недоумением, а потом и с узнаванием во взглядах. Пугающе синхронно их лица исказились в гримасе ненависти, и кто-то слабым голосом воскликнул:

– Это он! Бейте его!

– Да-да, – вторил ему другой, – нам только доползти да на пол его завалить, а там уж мы ему…

Следом в кирасу мне легонько тюкнулась еле доброшенная деревянная кружка, и я с удивлением посмотрел на ее хозяина, свалившегося с тяжелым дыханием обратно на постель, словно бы он только что лично закатил сизифов камень на вершину горы.

Это что же, они ослабели из-за подавляющего поля? Или это магическая ломка так действует?

– Не тратьте силы, коллеги, – устало попросил архимаг, также смеривший меня неодобрительным взглядом, – нам сейчас и кутенку голову не свернуть. Вы что-то хотели, Павел Алексеевич?

– Да нет, просто зашел спросить, как себя чувствуете, – испытывая легкие угрызения совести, ответил я.

– Спасибо, отвратительно. Как и днем вчера, как будет и днем завтра. Что-то еще?

– Ну, в общем-то, нет, – пожал я плечами, потому что сам свой визит ничем, кроме банального любопытства, объяснить не мог.

– Тогда я бы попросил не раздражать моих коллег – им сейчас нужны все силы, а вы их заставляете эти силы растрачивать попусту.

Криво улыбнувшись столь неприкрытому намеку на дверь за моей спиной, я было развернулся, когда вдруг голос Кхана, из холодно-недовольного ставший напряженным, произнес, мигом окатив меня волной пробежавших по телу мурашек:

– Стойте, что это на вас?!

– ПСИ-защита, – обернувшись, ответил я.

– Хм… – буркнул мой собеседник, однако после лишь устало вздохнул и пробормотал: – Действительно, что это я лезу? Их дела, пусть сами и разбираются.

– Вы о чем? – поинтересовался я, застыв в нерешительности на пороге и слегка напрягшись от этого непонятного архимагова бормотания.

– Да так, ни о чем, – пробормотал ректор академии. Но затем, дернув себя со злостью за бороду, проговорил скороговоркой, не глядя на меня: – То, что вам дали, эта защита… Она неполная.

– Знаю, – кивнул я, – шлема нет.

– Там не шлем. Но… нет, неважно. Важно другое, – Кхан взглянул на меня пронзительным взглядом голубых глаз, в этот раз – без своих странных очков. – Не всегда общее счастье важнее вашего личного. Трижды подумайте, надо ли вам оно.

– Что «оно»? – переспросил я. Но архимаг уже отвернулся, резко замолчав. И как я ни пытался, ничего больше добиться от него не смог.

* * *

Выйдя из управления, я расстегнул плащ, поправил кушак и, задумавшись и привычно не обращая внимания на косые взгляды окружающих, пошел к академии. Слова ректора все не шли из головы. Слишком уж странными они были. Нет, я и так знал, что здоровый эгоизм полезен для организма, но почему это было сказано именно так и именно сейчас?

Мысли плавно перескочили на Караул Смерти, невольно вызвав в душе тепло с толикой уважения. Смог бы я так? Глушаков бы смог, точно знаю. А вот я пока такой уверенности в себе не чувствовал. Сознательно идти на смертельный риск… Да, действительно, тогда была самая натуральная Эпоха Героев. Героев без страха и упрека, готовых идти до конца. Не то что я…

– Стоять, кто таков?! – вдруг спросили у меня.

Как оказалось, дорогу мне, грубо прервав размышления, заступил наряд городской стражи.

– Инквизиция, – ответил я и, стянув перчатку, светанул кольцом, заставив вспыхнуть иероглиф на торце.

Наряд заметно расслабился, опустив крепко сжатые в руках алебарды, а старший, чуть склонив голову, уважительно, но без подобострастия произнес:

– Простите, святой отец. Впервые вижу подобное одеяние, обычно ваши все в рясах. А вы словно с границы, в доспехе. Вернулись откуда-то?

– Да нет, – хмыкнул я, – местный. Поставили вот в академии за магами следить.

– А, ну тогда понятно, – заулыбались стражники. – С этими-то да, только в броне и ходить.