Инквизитор поневоле

Девушка поджала губы, прожигая меня взглядом, а затем вновь заговорила:

– Если бы вы рассказали то, чему свидетелем стали, то уже с утра академию наводнила бы моя чрезвычайно возмущенная родня. Но так как их здесь нет, значит, вы по какой-то причине эти сведения своему начальству не передали. Насчет ваших командоров я не обольщаюсь – уж они-то точно, зная, как я терпеть не могу их, да и всю эту вашу инквизицию, не преминули бы доложить отцу столь пикантный факт о моих… взаимоотношениях. Поэтому повторяю вопрос: чего вы хотите?!

– Ох, – поморщился я от прострелившей голову боли. – Девушка, да я вас даже не знаю, чтобы что-то от вас хотеть. Вы бы хоть представились для начала.

– Да-да, – иронично произнесла брюнетка, – вы еще скажите, что в том месте и в тот момент оказались совершенно случайно. Ну да ладно, раз вы хотите продолжать эту непонятную игру, так и быть, представлюсь… для протокола, – язвительно добавила она. – Наследная принцесса империи Карн Анни-Мирна Алдигер Ваглисеррская, старшая дочь императора и первая в очереди на престол. Удовлетворены, святой отец?

– Кхе-кхе, – прокашлялся я и ответил мгновенно ставшим сиплым голосом: – Вполне, принцесса.

– Прекрасно. Итак, вы ответите мне, почему до сих пор не сообщили о столь ужасающем факте распутного поведения наследницы престола? – с легким сарказмом поинтересовалась девушка.

– Честно? – спросил я.

– Конечно.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Но в первую очередь, пожалуй, потому, что на самом деле вас не узнал.

Про себя же подумал: «И узнать не мог. В глаза ведь даже портретов правящей фамилии не видел. Так и императора где-нибудь встречу и мимо пройду».

– Все пытаетесь играть? – дернула бровью моя собеседница.

Она зачем-то огляделась вокруг еще раз, затем, словно заново увидев, повторно осмотрела с ног до головы меня.

– А вы ведь пили! – чуть изумленно констатировала Анни-Мирна.

Я только вздохнул да кивнул головой.

– И судя по вашему виду, не просто пили, а нажрались в говно, уж простите за мой эльфийский, – она испытующе заглянула в мои глаза. – Неужели хоть у кого-то в вашей насквозь прогнившей организации нашлась совесть, чтобы не играть в эти поганые политические игры?

Я промолчал, не совсем понимая, куда принцесса клонит, почему вдруг заговорила за совесть и при чем здесь политика. А девушка, все больше воодушевляясь, продолжила:

– Неужели хоть в ком-то не нашлось желания замараться во всех этих делишках? Честный маг среди кровавых палачей… Вы же честный маг?

Я вновь кивнул.

– Спасибо! – неожиданно проникновенно произнесла собеседница. – Я этого не забуду. Теперь понимаю, почему вы пьете – сложно вот так разрываться между приказами сверху и собственной совестью. Но обещаю, это не будет забыто. И когда стану императрицей, то смогу в полной мере одарить вас. Потому что добро я не забываю. Никогда.

Принцесса встала, уже совсем по-другому глядя на меня, улыбнулась, а затем, кокетливо сощурившись, спросила:

– Я же могу надеяться, что вы и впредь не станете докладывать наверх, если еще что-то узнаете обо мне в этих стенах?

– Конечно, – ответил я, до сих пор не совсем понимая, к чему весь этот разговор про честность и совесть с кровавыми палачами.

– Ваше имя, святой отец! – вдруг как-то торжественно потребовала Анни-Мирна.

– Павел…

– Отныне, Павел, можете считать меня своим другом. Слово наследной принцессы!

– Премного рад, – чуть невпопад произнес я, слегка ошеломленный происходящим. После чего проводил ее высочество, или как уж там этих принцесс зовут, к люку и галантно подал руку, помогая спуститься.

А минут через пять после ее ухода до меня наконец дошло, что за цирк тут сейчас был. Головная боль и вчерашняя пьянка не давали мне нормально соображать, но потихоньку пазл все же сложился в более-менее стройную картину.

Во-первых, я понял, что наследная принцесса – первый кандидат на престол. Во-вторых, она шибко не любит мою контору. В-третьих, эта девица почему-то считает, что инквизиция спит и видит, как бы ее скомпрометировать в глазах папы-императора. В-четвертых, она думает, что пил я из-за моральных страданий по поводу необходимости доложить о ее распутстве, а не доложил из-за высоких человеческих качеств.

И теперь я – ее друг.

Полный кабздец. Как там говорилось? Избавь нас, Мерлин, равно от барского гнева и барской любви? Ну или как-то близко по смыслу. Оказаться замешанным в борьбе за престол – да большего «счастья» и представить сложно! И послать-то не пошлешь, мстя женская страшна. Особенно с девичьей-то памятью. Отомстит, забудет, снова отомстит.

Засада. Особенно в свете того, что надо решить, докладывать ли начальству об этом визите или нет. И ведь Амнис, гад такой, ни словом не предупредил, что данная особа обучается в академии.

Тут я вспомнил, что краем уха что-то такое слышал про дочку императора. Правда, вспомнить, где и когда, не смог. Но то – слухи, а инквизиция-то всяко должна была быть в курсе.

И ведь если своим не скажу, а это где-нибудь всплывет, точно выговорешник схлопочу. А коль расскажу – дойдет до этой будущей императрицы. И все, сживет со свету.