Ингви фон Крузенштерн

Тем не менее относиться безответственно не стоит. Пусть, дед и знает о полученной в бою с хулиганами травме, но о себе напомнить надо, заодно и в руку ткнуть, мол, болит, пока не могу обучаться. Иван успел уйти раньше — дел хватает, а на месте сидеть брат не может.

На территорию гимназии вошли как раз во время перерыва, и я заметил знакомую группу хулиганов. Рожи скривили, но подходить не рискнули — урок сработал. Может и другим расскажут, а мне спокойней будет.

Нашего учителя зовут Сергий, ни фамилии, ни отчества. Хмуро оглядев нас с крыльца, он заговорил:

— Мы на когда договаривались?

— Прощения просим! — дружно склонились мы.

— Ух ты! Тренировались, что ли?

— На порыве, — с картинной обидой отозвался я.

— Ладно, заходите. Чаю попьём, да поговорим.

Сергий именно пьёт. На столе только пахнущий дымом самовар, кружки и пара кадушек.

— В стукарьках чаи. Сам собирал.

Я взял щепотку из левого, а Марина из другого. Заварили. Пока настаивается, дед заговорил:

— В науке пластунскаго боя нет лишнего. Вы юны и в головах степной ветер, однако ж, без дисциплины нет величины. И в распорядке дня, и в еде, и в удовольствиях следует блюсти меру. Чем дальше будете от страстей, тем больше преуспевать станете. Однако, чем меньше остаётся страстей, тем дальше вы от земного, а значит и целей, которые ставили придя сюда. Отсюда возникает главная задача — поиск собственной меры. Путь любого воина — это канат над пропастью, — посмотрел Сергий каждому в глаза. — Держать равновесие я вас научу, а дальше сами.

В повисшей тишине раздалось громкое сёрбанье деда. Оно разбавило важность момента и Марина спешит с вопросом:

— Дедушка, а драться-то я научусь?

Собрав губы в узелок, словно бы собирался чмокнуть, Сергий важно кивнул.

— А скакать и бегать, как Игорь?

— Обязательно.

— Тогда я готова, — улыбнулась девушка.

— Чаёк для начала попей, егоза.

Мы послушно отпили душистых отваров, а Сергий стал рассказывать, что воду и еду следует разделять, причём пить следует натощак и только чистую.

— Ещё можно травяные отвары, то есть чаи. Выпил, подождал немного пока уйдёт в живот и можно есть.

Попивая этот самый чай, мы внимательно слушаем и киваем, хотя желудки ещё полны еды. Учитель же вещает дальше, описывая аскезу воина-пластуна и свою, к которой пришёл уже в пожилых годах. Я нахожу много общего между своей и русской школами боя, вероятно потому, что мир един и правила движения в нём похожи.

Затем мы прошли глубже в здание, в зал для занятий на случай непогоды, что для Петергофа обычное дело. Сергий показал и проследил чтобы запомнили серию упражнений для утренней разминки и вечернего расслабления. Наказал делать каждый день, растягивая сухие жилы, а с ними и мокрые — то есть мышцы.

На этом первое занятие окончилось. Договорились, что Марина придёт завтра утром, а я после учёбы в гимназии. Пора уже приступать к основной деятельности в Петергофе и травмированная рука ей не помеха.

На обратном пути заскочили в общежитие, спросить у соседа по комнате когда начинаются занятия. Заодно познакомил Марину с Сергеем. Назавтра выпало несколько дисциплин: теория магии, практическая магия или, как её зовут гимназисты, — магфизра, далее мировая история и урок географии. Впечатлившись, я тут же заручился поддержкой товарища, если чего-то не буду понимать.

Вчерашняя гулянка не прошла бесследно, и после бурной деятельности потянуло на отдых. Прогулка по набережной отменилась и мы поспешили в гостиницу. Тем более с моря натянуло туч и вот-вот пойдёт дождь.

Сон прошёл в мятежной атмосфере. Бестелесно я носился по полям и долам вокруг Петергофа в поисках кого-то, причём во сне чётко понимал кого, а вскочив на лежанке — нет.

— Что случилось? — проснулась Марина, пытаясь разглядеть меня в сгустившихся сумерках.

— Нормально… всё нормально, — склонился я поцеловать. — Сон странный приснился.

— Это хорошо, — тут же успокоилась девушка. — Сны — это ерунда. Ты ещё будешь спать?

Я с теплом в груди глянул на сонную красавицу и помотал головой.

— Нет. Пойду покурю. Отдыхай.

— Ещё чуть-чуть и тоже встану, — промурлыкала она, быстро засыпая.

Душа намокла переживаниями во сне, словно плащ путника под дождём. Толкает мысли на тему поисков: кто же меня так интересовал? Почему это так важно?

Не заметил, как закурил уже вторую трубку. Ливень кончился, растворившись в тумане, и только морось оседает на волосах и коже. Мир наполнился ещё большей загадочностью, расплываясь в сырой полутьме.

Решение возникло в голове так, словно кто подсказал. Я ведь обещал Хранителям, что после победы над некромантом вылечу эфирные болячки. Их немного, если вспомнить открытую духами панораму, — за одну-две ночи справлюсь. Хорошо, что поспал вечером, будем проще работать, да и на учёбе не придётся носом клевать.