Информатор

К девяти часам вечера посетители разошлись, медсестры стали с облегчением наводить в палате порядок. Лейси совершенно обессилела. Пытка, которой подверг ее днем Гюнтер, затянулась на четыре часа и закончилась только с приходом друзей. Четыре часа на медленном огне с перерывами на ковыляние по коридору! На следующий день брат намечал продолжение. Сейчас он закрыл дверь, выразив сожаление, что ее нельзя запереть, чтобы никто не совал в палату нос, погасил свет и постелил себе на диване. Легкое снотворное погрузило Лейси в глубокое забытье.

Крик. Ужас в голосе, не привыкшем кричать, выражать сильные чувства. Проблема с ремнем безопасности. Хьюго жаловался на ремень. Она повернула голову, потом — крик, инстинктивно вжавшиеся в кресло широкие плечи. Фары — слепящие, прямо перед носом, никуда от них не деться… Удар, тело на долю мгновения швыряет вперед, потом отбрасывает назад. Грохот, страшный взрыв у нее на коленях, столкновение и переплетение пяти тонн стали, стекла, алюминия, резины. Сокрушительный удар в лицо — это взорвалась в футе от нее и вылетела со скоростью двухсот миль в час подушка безопасности, спасая ей жизнь, но добавляя травм. Машина вращается, на секунду подлетает в воздух, разваливаясь, разворачивается на 180 градусов. Дальше — пустота. Сколько раз она слышала от пострадавших слова: «Я ненадолго потерял сознание». Никто не знает, сколько времени длится это забытье. Но она то ли видела, то ли чувствовала шевеление. Хьюго застрял в ветровом стекле и дергал ногами — хотел то ли влезть внутрь, то ли вылезти наружу. Стоны Хьюго. И тень слева, мужская фигура, человек с фонарем нагибается и смотрит на нее. Видела ли она его лицо? Нет. Даже если бы видела, не смогла бы вспомнить. Кого она видела на пассажирском сиденье, рядом с Хьюго — его или кого-то еще? Вокруг ее машины скользила тень — или теней было две? Стоны Хьюго. Стук у нее в голове, глаза заливает кровь. Хруст стекла под чьими-то шагами. Вспыхнувший и пропавший свет фар. Пустота. Чернота.

— Их было двое, Гюнтер. Двое.

— Ладно, сестренка. Тебе что-то приснилось, ты вся взмокла. Ты полчаса бормотала и тряслась во сне. Просыпайся, давай поговорим.

— Их было двое.

— Слышу. Проснись, посмотри на меня. Все хорошо, сестренка, это просто сон, страшный сон. — Гюнтер включил маленькую лампу на столе.

— Который час? — спросила Лейси.

— Какая разница? Тебе не надо торопиться на самолет. Полтретьего ночи. Тебе приснился дурной сон.

— Что я говорила во сне?

— Ничего внятного, только бормотание и стоны. Хочешь воды?

Лейси попила через соломинку и нажала кнопку, чтобы приподнять изголовье.

— Память возвращается, — сказала она. — Теперь я кое-что вижу. Кое-что помню.

— Молодчина! Две фигуры, говоришь? Поговорим о них. Один — это, очевидно, водитель пикапа. Второй — водитель машины, на которой они уехали. Что ты видела?

— Не знаю. Немного. Двоих мужчин. Уверена, это были двое мужчин.

— Уже что-то. Ты видела их лица?

— Нет. Ничего. Меня же только что шарахнуло. Все в тумане.

— Понятно. Где ты держала телефон?

— Как правило, на консоли, справа от руля. Не знаю точно, где он был в тот момент, но, скорее всего, там.

— А где держал свой телефон Хьюго?

— Всегда в правом заднем кармане, если на нем не было пиджака.

— Но пиджака на нем не было.

— Нет. Я говорю, было жарко, мы оделись легко.

— Значит, кто-то влез в машину и забрал телефоны. Помнишь, как это было? Кто-нибудь прикасался к тебе или к Хьюго?

Лейси закрыла глаза и покачала головой:

— Такого не припомню.

Дверь медленно открылась, в палату вошла медсестра.

— Все в порядке? У вас сильно ускорился пульс.