Инь vs Янь. Книга 2.

— Да. Или радужных пиявках, что ковыряются в чужих мозгах, без разницы как назвать. Ты сказал, что мы ещё поговорим о них. Но я подумала и решила, что их рядом со мной и ребенком не будет. И разговаривать тут больше не о чем.

О да, страшная женская фраза «Я подумала!». Это можно было бы считать шуткой, если бы я не почувствовал терпкий запах неприятностей, едва ее услышал. Я стиснул руль до жалобного скрипа.

— Не ты ли утверждала, что в диалоге надо учитывать не только свое мнение? Или это работает, только когда вопрос касается меня, а никак не тебя? — всё напряжение от размышлений и давления дракона, а теперь ещё и моей женщины трансформировались в ракетное топливо для моей злости. Ради вечности, умоляю, Яна, остановись, не подноси к нему спичку!

— Я согласилась бы на диалог, Игорь, если бы это касалось только тебя и меня, — судя по упрямому взгляду моя мольба не была услышана. — Но раз в этом замешан наш ребенок, то я оставляю за собой право принимать единоличные деспотичные решения. И в первую очередь о его безопасности. Ради неё я готова была терпеть Романа и его манипуляции и игры. И готова вытерпеть от тебя многое, пока мы учимся находить взаимопонимание. Но эти гребаные твари не входят в список того, что я готова терпеть рядом.

Даже просто упоминание имени Романа переключило мою злость на адски высокий уровень, и пламя ярости вспыхнуло, затмевая разум. Какого черта вообще даже вспоминать о нём и тем более сравнивать! Или это и есть то самое прямое указание на истинное положение вещей? Проклятая неоновая вывеска, орущая о том, что присутствия Яны рядом — всё же сделка для неё, и ни о каких настоящих чувствах речь не идёт? Скрипнув зубами и тяжело дыша, я подавил рвущиеся наружу грубые слова.

— Вот для безопасности твоей и его мне и нужны эти самые «радужные пиявки»! — выдавил я, контролируя каждое слово. — А ты отказываешься это понять. Или это попытка пользуясь случаем проверить, насколько я поддаюсь дрессировке, Яна? Так вот, я иду на уступки, но помыкать собой и диктовать мне, что делать, не позволю! Пробуешь всё же отыграться за прошлое, Яночка? Хочешь полностью сменить роли и заставить меня побыть в твоей шкурке?

Голова Яны дёрнулась, и в глазах на секунду мелькнули разочарование и уязвимость.

— Ты придурок, Рамзин! Всё такой же эгоистичный и властный придурок! — она не кричала. Наоборот, говорила слишком тихо, и это почти пугало. — Все твои прошлые косяки я, если и не простила, то стараюсь это сделать. Хотя ты, похоже, намерен успешно творить новые. Мне ни хрена не нужно, чтобы ты лаял по команде и ходил на задних лапах. Я не прошу прогибаться передо мной и ломать свою натуру. Но и ты не смеешь запирать меня, изолируя от мира, да ещё и окружая этими тварями.

— Смею, если это нужно для защиты! — проскрипел я, на самом деле желая заорать, чтобы до неё дошло наконец.

— Когда боишься свою охрану больше всех опасностей извне, это называется тюрьма. Ты хоть подумал, что будет со мной, если однажды они нарушат твой приказ и приблизятся ко мне?

— Этого больше не повториться.

— А если да? А если они сделают так несколько раз подряд?

— Яна, это всё временно, пока я не найду безболезненный выход! Просто дай мне время!

— Тогда лучше тебе поторопиться. Потому что я не буду жить в заключении. И не буду в нём растить ребенка. Не буду. Нет, — и Яна замотала головой, словно одних её слов для меня не было достаточно для того, что четко ее понять.

Но я понял. Она черт знает почему вдруг резко встала в позу, и совершенно очевидно, что в этом вопросе о компромиссе речи не шло. Что же, это существенно сокращало количество решений ситуации. И как бы это ни бесило, но в этот раз просто проигнорировать мнение Яны я не мог. И это делало всё в разы сложнее, чем раньше.

29.