— Мы должны знать все о времени твоего пребывания с Синдзи, поэтому ты пройдешь через «Араил».
Я терпеливо ждала: мне уже надоело переспрашивать. Опротивело, пускай это и касается моей судьбы.
— Это личностный сканер, — сжалилась Мисато-сан. — Читает память, рефлексы, эмоции — все. К сожалению, побочный эффект — психодеструкция. Если, конечно, повезет, он сразу нащупает нужный пласт… Но для тебя разницы нет, как ты понимаешь.
Конечно, нет. Черный Трибунал или слюнявый идиотизм — дайте-ка подумать, что лучше.
— И когда?
Вместо ответа Кацураги посмотрела на стол, где бледно светилась выключенная голо-панель. Я не надеялась на ответ «через полгода», но взгляд на часы едва не вышиб из меня дух.
— Через двадцать минут.
Я кивнула. В принципе, ничего особенного. Честь оказана, меня представили довольной победительнице, и осталось только сказать спасибо. Надеюсь, ваш гребаный «Араил» обломается об мои больные мозги.
— Пойдем.
— Что?
Не удержалась. Опять натупила.
— Идем, я пойду с тобой, — сказала Кацураги. — Провожу тебя лично к лаборатории «Араил».
— Любите смотреть, как уничтожают ваших врагов?
Мисато-сан улыбнулась уголком рта:
— О, даже так? Я думала, ты до предсмертной бравады не опустишься.
— Ну уж простите.
— Да ради бога, Аска, — отмахнулась Кацураги. — Хотя ты ошиблась.
— Неужели?
Кацураги натягивала тяжелый церемониальный плащ и как-то очень по-домашнему возилась с наплечными застежками.
— Я тебе обязана в некотором роде, — объяснила Кацураги, оборачиваясь. — Благодаря твоему мастерству флот Империи снова прошелся по галактике — пускай и гоняясь за «Сегоки». Нас уже много где позабыли.
Лучше молчать. Молчание — золото и кратчайший путь к безболезненной смерти, меня уже и так занесло порядком. У меня оставалась тысяча вопросов, и даже с половиной их было бы дьявольски обидно умирать, но иногда не получается по-другому. Конвоиры в коридоре однозначно на это намекали.
Коридор — видимо, осевой на линкоре — был широким и просторным, и, наверное, прежней мне даже польстило бы идти по такому к собственной смерти. Прежняя «я», нынешняя «я» — что за детский сад? Я приосанилась. Боевой линкор Империи людей, в качестве провожатого — сама Мисато-сан, за мной — пусть и косвенно — так долго бегал звездный флот Первого гражданина…
Спасибо, мама, это та мудрость, которой мне сейчас не хватало.
Встречные офицеры вытягивались в струну, тяжелыми складками покачивался плащ моей спутницы, а потом откуда-то сбоку налетел вихрь.
— Простите, Мисато-сан, мои извинения, — бормотала девушка, собирая с пола разбросанные карты.
Кацураги наклонилась и, ухватив недотепу за шиворот, встряхнула:
— Мана! Ты меня позоришь. Могла бы и похитрее придумать.
Взлохмаченная девушка сделала страшные глаза и затараторила в духе, никак нет, Мисато-сан, и в мыслях, Мисато-сан. Я отвернулась, изучая броню конвоиров. Блокмастер скучающе смотрел в потолок, а его спутник по уставу глядел перед собой, и фарса словно бы не замечал. Броня у обоих была тяжелая, щиты активированы, а поясные захваты скорчеров раскрыты в положение «быстрый хват».
— … Да иди уже, чудовище, — буркнула за спиной Кацураги.
— Эээ? Аска?
Я повернулась на каблуках. Темно-русое каре, огромные зеленые глазища — и остренький подбородок. Вечная девочка, хотя она вряд ли младше меня.
— Киришима Мана, капитан Сорью, — сказала девушка, явно сдерживаясь, чтобы не начать тарахтеть. — Я только хотела сказать, что я рада познакоми… Ну, то есть мне жаль, что так все получилось. Эээ… Горжусь встречей с вами, Аска.
Девушка кивнула, взглянула на Кацураги и исчезла. Только глядя ей в спину, я сообразила, что на нервной девчушке форма космофлота Империи, причем, если я еще что-то соображаю, — форма летного офицера.
— Это моя ученица, — сказала Мисато-сан, жестом показывая, что нам пора дальше. — Взяла ее, когда прежний подопечный подался в бега.
— Бумажки перекладывать?
Кацураги покосилась на меня и снова улыбнулась. Меня опять передернуло: все представлялось, что я веду кого-то на казнь и вот так мило и светски улыбаюсь.
— Бумажки? Ты тоже купилась, Аска. Забавно. Она капитан сингл-класса «Йонгоки» и вдобавок — боевой энергетик. Таких вот парней, — Кацураги указала большим пальцем себе за плечо, — пачками швыряет.
А вы ведь любите своих учеников, Мисато-сан. Гордитесь ими — Синдзи, Маной этой малахольной. Наверное, у вас самой какая-то несовместимость с сингл-классом, вот и компенсируете изо всех сил. Я едва сдерживала неожиданную улыбку: иду вот на стирание личности и устраиваю психоанализ карманному стратегу Его Тени.
— Пришли, — сказала Мисато-сан, останавливаясь у широких двустворчатых дверей. Оттуда выкатывали какой-то бокс, и мы посторонились. Дурацкая какая-то ситуация, и пауза дурацкая: ну что мне, «до свидания» ей говорить? Я подумала и решила спросить напоследок:
— А он и правда его сын?