In the Deep

– Ты всегда щуришься, когда тебе б-больно. Почти незаметно, но все же, – вдруг сказал обормот, указывая пальцем на внешний угол глаза. – И вот тут п-появляются две морщинки. И г-говоришь много. Ух, как это сейчас было приятно, хоть и дать бы тебе по рылу за «морщинки»! Даже голове полегче стало, и инквизиторское «он за мной следит» уверенно влетело по очкам моему родному, женскому «он заметил». Я сказала «спасибо» и опомнилась, только выхлебав полбутылки.

Остальному – и приятному питью, и не менее приятным мыслям – помешали. Радар заботливо вывалил мне развертку восьмого сектора, где из изнанки вышла изрядная братия.

– А вот и наши, – сказал Синдзи. – По графику вроде все. Я вывела подменю проверки подписей и быстренько осмотрела прибывших: в основном корветы, тактические корветы, пара явно подставных брандеров и командный легкий крейсер. «Алмех Ванадий Консьюминг» прибыл на поле боя во всей своей убогой фронтирской красе. Похоже, это был полный состав их флота. /"Что за гнусная пародия на ко//смические баталии намечается?//"/

– Эти по графику, – буркнула я, чувствуя, как на место боли в голову входит сладкая пустота. – А конкуренты запаздывают. Засада их вон как нервничает. Приглушенная каша радиоперехвата кипела беспокойными обсуждениями пополам с отборной руганью. Кто-то тонко крыл соратников по-сцинтиански, и я зябко повела плечами при звуках этой речи. Ведь даже при моей работе раньше не приходилось видеть, как выжигают планету. Знакомьтесь, это Синдзи, подумала я. Полетайте с ним и попадите в незабываемые приключения. Запасная задница должна быть в комплекте. Я смотрела на профиль обормота, увлеченного экранами и данными радаров, и пыталась представить, каково там сейчас – в этой голове.

Он ведь не дурак, он понимает, что целую планету уничтожили из-за него. Вернее, нет: он понимает, что целую планету уничтожили из-за того, о чем он даже не помнит. /"Да ну что ж это такое, а?!"/ Быстро, смотреть на радары, не думать о посторонних вещах. И вообще, обормот, шел бы ты отсюда.

– Они давно д-должны быть на месте. Это странно. Синдзи вывел на экраны данные о еще нескольких секторах, откуда могли выскочить противники – там тоже было пусто. У меня в голове натурально тикали часы – старые такие, как в фильмах. Их стрелки томительно медленно двигались вперед, описывая круги, и стук становился все туже, все натужнее и тяжелее. Молчал Синдзи, не шевелясь, молчала я, и что-то было потерянно-извращенное в том, что при этом всем молчал еще и космос.

Даже ругательные переговоры засадной команды притихли. А потом меня вдобавок еще и скрутило. За этим экраном – около семи сантиметров изоляционного биопласта, потом слой радиокомпозита, потом… Я сцепила зубы: /"Ну почему сейчас? Почему не //чуть позже//? Почему не вчера?"/ Увы, у меня было много вопросов к звездной болезни, а у нее ко мне – один. /"Выдержишшшшшшшь?"/ Я могу сейчас провалиться в синхронизацию, могу действовать, могу пройти стамина-тест или тест ай-кью, но, черт побери, я не могу удержать в узде свой чертов страх перед громадой ничто, которая начинается сразу за почти неразличимой обшивкой.

– А-аска? Нет-нет-нет, это ты не вовремя придумал, Синдзи. Давай потом выясним, что со мной, хорошо?

– Давай, иди. Я подежурю сама. Я отвернулась к экранам и поморщилась: моим голосом сейчас можно ошкуривать окислившиеся контакты. Ложемент слегка подался, когда обормот встал. Он помялся и неуверенно сказал:

– Если ты хочешь, я м-могу… /"Да ты просто принц, мать твою"/.

– Нет.

– Я х-хотел сказать, что…

– Я сама проведу бой. Заткнись и наслаждайся. /"Нырнуть? Туда? Да ты шутишь!"/ – водоворот шепота в голове давил, раскачивал, и я чувствовала себя в маленьком десантном боте, как тогда, в атмосфере ТЕ54, где мы попали в плавучий шквал, и нас, младших послушников, трясло и перемешивало. Нас волокло прочь от цели почти тысячу километров, но мы об этом не думали, потому что были очень заняты: просто держали желудки и почки на месте. Вот и сейчас маленькая рыжая Аска в моей голове всего-навсего пыталась остаться одним целым.

– Я в см-мысле, могу остаться и п-посидеть с тобой. М-молча. Я нахмурилась и подняла взгляд. Синдзи виднелся как будто на другом конце черной шахты – маленький, мнущийся и какой-то в то же время решительный. Мой капитан снова протягивал мне руку. И так не бывает, правда ведь? Ну ведь правда?

– Да ну еще чего придумаешь. Я справлюсь. Ты, Аска, хитрая: хочешь и гордой быть, и к этому парню поближе.

Жаль, механизма втягивания иголок у меня нет. Очень жаль.

– Я з-знаю, что справишься. /"Так что ж ты морочишь…"/ Мысль я не закончила: моя рука, сжатая добела в кулак, оказывается, лежала на сенсорной панели, которая уже давно отключилась, недовольная слишком сильным нажимом.

И эту руку осторожно погладили – тихо и со смыслом. /"Ты справишься, но мне не все равно, как ты себя б//-б//удешь при этом чувствовать"/. Дверь рубки закрылась, и я смогла наконец выдохнуть.