In the Deep

– А, привет. Я иду в душ, переключись туда, если настроен поболтать. Я-то сама именно что настроена – не иначе, кибер-медики серьезно обкололи. Но это все ерунда, после такой победы можно и снизойти. И вообще. После такого поболтать хочется, и это очень, очень скверная особенность сингла: полное одиночество после боя. Вот так и влюбляются в виртуальные интеллекты кораблей, устраивают им синтезированные тела и бегают потом по полжизни от ликвидаторов Комитета этики. В душе я сразу же обнаружила регулятор, выслушала негодование от мединтерфейса и поставила температуру на максимум. Жить – это вообще не очень здоровое занятие.

– Так что скажешь, Синдзи? – поинтересовалась я, зажмурившись под струями воды. В комм-линке прокашлялись.

– Н-ну, что скажу. Сп-пасибо… И снова – только шипение струй, плеск и гудящая кровь в ушах.

Стенки крохотной кабины окутывал пар.

– Да на здоровье. Если ты не помнишь, то я тоже на «Сегоки», так что ради себя тоже старалась. И что за нездоровая тишина? Ты камеру наблюдения включил? – спросила я.

– Н-ничего подобного! Я хмыкнула.

– «Сегоки»?

– Да, Аска.

– Камера в помещении, где я нахожусь, включена?

– Нет, Аска. /"Хм. Ну и дурак"/.

– Молодец, – сказала я вслух. – Где мы находимся?

– Пятый сектор, внешние п-пределы аграрного мира G78, – сказал Синдзи подозрительно ровно. Обиделся, не иначе. – М-местное название

– Халона. Я пошевелила пальцами на ногах. Я озадаченно потерла шею и уперлась лбом в стенку – все же душ непомерно расслабляет: карта сектора упорно не хотела вставать перед глазами.

– И что мы здесь забыли? Ты что, прыгал, пока я была в отключке?

– Ну, да. Мы тут п-по делу. Как-то все интересно оборачивается, забавно, я бы сказала. Дел у него всего два: или бомбу сдать на ручки заказчику, или лекарство для его немертвой красавицы. Оба одинаково плохи для такой дыры, как Халона – здесь редкий спектр солнца, в котором растет фиолет, куча пузатых купеческих транспортов, биржи, мелкие наемные конторы. Было бы круто начать карьеру беглеца-инквизитора где-то здесь, потому что такие миры не любят преступники, а значит – элита поисковиков тоже. Черный трибунал сюда точно не забредет даже по ошибке, так что можно успеть выстроить неплохое разбойно-торговое дело. Я потянулась, разминая в обжигающих потоках восстановленное тело.

Это волшебный душ, классные мысли, но пора завязывать.

– Аска, т-ты там в порядке?

– Да что мне сделается, – сказала я, протягивая руку за полотенцем. – Так какое дело? Ты же помнишь, что у нас нет никаких секретов?

– Я-то п-помню, – буркнул комм-линк. – А вот ты са-сама как? Во-первых, он снова соскочил с темы, а во-вторых, я и впрямь ничего не рассказала. Обстоятельства – обстоятельствами, но слово держать надо.

– Ладно, сейчас приду в рубку. Куда твои киберы девают вещи оперируемых?

– П-приемный лоток слева от д-двери, третий сверху. Быстро он. Даже слишком быстро – небось, часто приходилось посещать медотсек, и вряд ли он заходил снимать зубной налет или сделать анализ крови. /"Ладно, наслушаешься еще его басен"/, – подумала я, застегивая на запястьях браслеты контактного скафандра. И снова гель – всюду гель: в еде, в одежде, в медицине, в химии. Мы помешаны на соплевидной ерунде, которая легко застывает, легко испаряется. Что за странные комплексы у этой поганой вселенной? Лично я с детства побаиваюсь этой субстанции – не иначе, в роддоме меня слишком долго держали в ванночках с нею. Все мы из детства, все.

– А вот и я. Синдзи развернул ложемент ко входу и положил голографический планшет на консоль.

– А я т-тут в логах битвы к-ковыряюсь, ага, – сообщил он. – Ты г-гениальный пилот. Я вспомнила недавние события.

– Не буду спорить.

– Ог-громное тебе спа-спасибо, – с чувством сказал Синдзи, улыбаясь. – М-мне очень п-повезло, что я встретил т-тебя. /"А мне-то как повезло, неуклюжая ты задница"/. Ощущение триумфа испарялось: этого дерьма можно было вообще избежать, кабы не обормот. Чтобы погеройствовать, мне пришлось потерять свой корабль и испытать восторг единения с чужим фрегатом. С фрегатом, который не мой. Фу, гадость, словно водителем нанялась.

– Тебе – повезло, – сказала я, усевшись на первое ребро жесткости. – Ладно, к черту. Что ты хочешь обо мне знать?

– П-почему ты скрываешься? А он ни секунды не думал – видимо, волнительный вопрос. Ну что же, держись.

– Я дезертировала из имперской инквизиции. Глядя на его выражение лица, я и сама понимала: звучит обалдеть как мощно.

– Т-ты… Бывший инквизитор? /"Инквизиторы бывшими не бывают, мой мальчик"/, – стоило сказать мне, но я, увы, слишком хорошо уже понимала, что бывают, даже если я единственный образец. Слишком уж много во мне поменялось всего за последний день, чтобы относить себя к ведомству. Хотя, быть может, я никогда и не была нормальным инквизитором? /"Фу! Плохая мысль, плохая!"/ Буду считать, что всегда была слишком хорошим инквизитором.

– Ага, именно. Синдзи потерянно кивнул, а потом провел пальцами по экрану планшета.