In the Deep

– Точно. Т-только если фиолет б-будет расти дольше шести часов или не пройдет второй сигнал, т-то бомба а-активируется. Вот это уже лихо. Видно, наниматели всерьез рассчитывают на долговременные отношения с курьером, раз доверили такое. И все равно, что-то здесь не так, словно я уже встречала где-то такую дерьмовую схему. Я потрясла ключ-капсулу и посмотрела на просвет.

– Уверен, что это фиолет?

– Сп-пектральный анализ подтверждает.

– Генетическая подделка, – предположила я. – Спектр тот же, но расти не станет. А?

– Как ты п-понимаешь, вне планеты этого н-не узнать. Но если н-не начнет расти – я улечу. Да, прищур у него порой прорезается что надо. Прямо невольно веришь, что это капитан. Но схема мне все равно не нравилась – я бы предпочла выбить вариант с безлюдной луной. Или с астероидом – и чтоб никто не смел приблизиться к сброшенному товару, пока не стихнет выхлоп от моего ухода в изнанку.

– Хорошо, все ясно. Оплата?

– Д-деньги на счету, н-но я смогу их забрать только после разб-блокирования бомбы. И снова все вроде разумно: ковыряться в генной бомбе в здравом уме никто не станет – ни курьер, ни получатели.

– Ясно. Ничего не забыл рассказать?

– Н-нет. А ты? /"Это он требует продолжения словесного стриптиза или так совета просит?"/

– И чего тебе?

– П-понимаешь, я не могу оставить тебя на к-корабле. Я машинально кивнула. Философия «сначала дело – потом отношения»

в действии, все симметрично, так сказать. Мне мягко предлагают проверку. Понаглеть, что ли.

– И что мне мешает не согласиться? Я имею в виду, очень радикально не согласиться? Твои якобы мины? Я стряхнула «Тень», теперь мы сами по себе. Я не заметила, когда его глаза загорелись по ходу разговора, когда они ожили, но сейчас взгляд Синдзи потух. Словно выключателем щелкнули. Черт, похоже, он был настроен на налаживание партнерства.

Скучно с морозным гробом в космосе, да?

– Д-давай сразу определимся. Если со м-мной что-то случится, тотчас же откроется к-крио-камера Аянами. К тому же, я м-могу открыть ее в любой момент откуда угодно. Вот так понятнее, Синдзи, – это очень милая гарантия лояльности любого пассажира. Сложно себе представить что-то, способное обороняться в течение часа против этого существа. А еще мне понравился его тон: это был определенно голос не мягкого человека.

– Хорошо, Синдзи. Мне нравятся условия. Это очень умный ход – забрать ее с собой. Мы определенно сработаемся. Я встала, когда он меня окликнул.

– Что еще?

– П-послушай. Это было ее решение. И я хочу, чтобы т-ты знала: я н-никогда сам не открою эт-ту камеру. Т-только датчик смерти. Н-не заставляй меня, хорошо? Я кивнула дерьмовому романтику и пошла прочь. /"//Нет, он безнадежен. Он, черт меня побери, безнадежен//"/.

– Свистни мне, когда прибудем. Я хочу поспать хоть часик. *** Поверхность Халоны – это отдельное зрелище. Я не люблю планеты, где больше полутора «жэ», но родина знаменитого лекарственного сырья, которое никто не смог синтезировать, определенно завораживала. Да, даже меня. «Сегоки» опустилась прямиком на дикое поле. Наверное, это был заказник – подальше от городов, подальше от перерабатывающих центров, только океан всех оттенков фиолетового, куда не посмотри.

Принимающая сторона, наверное, заплатила уйму денег нужным людям за разрешение портить эти места. Здесь дышалось легко, и плевать, что на мне маска с фильтрами.

Растение поднимало такую мощную ауру, что здесь хотелось лечь, зарыться в жесткое плетение стеблей и смотреть в алые небеса до самой смерти. Сюда прилетали умирать очень богатые люди – именно умирать, потому что тратить драгоценную почву под кладбища или даже крематории никто не собирался, и правильно делали. Отошел в лучшие миры – освободи место другому.

– Летят, – сказал Синдзи. Я взглянула на запястный экран, потом на обормота. На нем был средний скафандр, в поясных захватах – два ударных пистолета, а в глазах за маской искрилась напряженная тревога. /"Он слишком возбужден. Не слишком боится. Похоже, начало прорастания семян подействовало на него//, как укол эпинефрина//"/. И это было плохо. А хорошо то, что есть я. Я таких сделок накрыла штук шесть за свою карьеру, пусть и не с таким предметом торга, так что протоколы контрабандистов знаю. И где могут «кинуть». И когда может начаться стрельба. Челнок был небольшим, что-то вроде серийного «ишака», у такого бомба едва поместится в грузовой отсек, зато вот салон просторный – семь человек. Или шесть – если броня серьезная. Или пять – если сцинтиане в серьезной броне. /"Аааа, что гадать"/. Уминая основательную поляну, «ишак» сел метрах в сорока от нас.