In the Deep

– Разрывай синхронизацию. Я прикрыла глаза, чувствуя, как растворяется броня, как я становлюсь все меньше, как вокруг становится все больше рубки и все меньше – пустоты.

– Что это? Ложемент подо мной был почти горячим: я никогда не любила торможения. В затылке неприятно кололся острый взгляд, а экраны светились, как голый реактор.

– Это флот Империи, Аска. Пойдем пить кофе. Я обернулась. Мисато Кацураги выбралась из своего кресла, махнула дежурящим в дверях десантникам и остановилась у выхода. Ну, а я… Я успела только встать. Встать, включить мозги и все понять. *** Кофе оказался странным напитком. Он очень напоминал кофесинт, только был кислее и более терпким, и вообще – страшная гадость. Я вспомнила, что кофесинт, собственно, изобрели как подражание кофе, и прониклась отвращением к генетикам. У кого-то явно было извращенные вкусы. Я хлебала кофе, поглядывала на экраны и завидовала. В пяти мегаметрах от нас заканчивали потрошить флот сцинтиан.

Ударные эскадры «Мор» и «Война» при поддержке пятого и шестого флотов разорвали строй трилистников, высадили три СН-заряда и вот уже второй час дорезали выживших. Сцинтиане угодили в свою же ловушку: резонансные боеголовки – это дестабилизация изнанки. Можешь попробовать смыться, но удачи тебе на том свете. Очень иронично, что при этом никто не мешает вываливаться из этой самой изнанки, чем и воспользовался имперский флот. Правда, был один нюанс.

– Как вы так точно рассчитали координаты для выхода флотов? Мисато-сан прекратила греть нос чашкой и посмотрела на меня:

– Я ничего не рассчитывала. Во как. Я прикусила губу. Подпространственная связь после резонансных боеголовок не работает – это раз. Значит, она не могла их вызвать. Корабли точно ориентировались не на червоточину и не на взрывы этих самых резонансных боеголовок – это два. Значит, они ориентировались на…

– Ага, – сказала Кацураги, и я вздрогнула. Стратег искоса следила за моим лицом.

– Гравитационный сдвиг при торможении – это теория. Их из изнанки видно тысячи, – сказала я, понимая, что вытянула счастливый билет. – Вы можете фильтровать нужный?

– Давай вкратце пройдемся по свойствам двигателя, – хмыкнула Мисато-сан. – Помнишь зависимость между калибровкой реактора и программой торможения? Я кивнула. Меня трясло, потому что зависимость я помнила, но в упор еще не понимала решения. Но, черт побери, решение ведь существует! У меня над головой полыхали взрывы, а я сидела, жрала этот невкусный кофе, тосковала по простому и понятному кофесинту. И слушала слегка улыбающуюся женщину.

– …Вот так вот, – завершила Кацураги, откладывая стило в сторону. Формула выглядела до безобразия изящной и простой, я пожирала ее глазами со всех сторон и очень хотела добавки.

– И кстати, – добавила Мисато-сан. – Помнишь Звезду Безумия?

Именно по тормозному импульсу «Сегоки» я вывела «Ясиму» на перехват. А-а, ну да. Я еще думала: что ж так близко и точно? Машинально кивнув, я снова вернулась к формуле. Все гениальное просто, говорите? Нихрена. Все простое – гениально. Кацураги внимательно рассматривала меня, так что я даже смешалась и отвлеклась от выкладок стратега. Нет, ну что такое? Что еще мне надо сказать умного или глупого? И когда же, мать вашу, закончится ваш вечный экзамен?

– Хорошо, – сказала наконец женщина и поднялась. – Очень хорошо.

Я буду в рубке. Примерно через час мы сможем пройти через «Фойершельд». Я улыбнулась своим мыслям, и когда Кацураги вопросительно приподняла бровь, решилась:

– Знаете, войд-коммандер, мне на какую-то секунду показалось, что вся эта червоточинная эпопея была затеяна именно для разгрома сцинтианского флота. Чтобы они клюнули на нас, попали в капкан… Кацураги пожала плечами:

– Мы всего лишь удачно достигли побочной цели. Двадцать процентов флота вражеского государства при мизерных собственных потерях – клевая побочная цель, вот это я понимаю.

Мимоходом, можно сказать. Только вот ни разу не ясно, почему сцинтиане так жаждут уничтожения кораблей с ATF. Их вон и без «дыроколов» разобрали на запчасти. И, опять же, еще где-то есть четыре пятых флота. А, черт!

– Какие еще позиции людей атакованы?

– Столичная планета, Бездна Гадеса.

– Поэтому ушла «Тень»?

– Верно. /"Верно"/. Черт, я молодец. Странная война со странными приоритетами. Атака на оплот Империи и судоремонтные системы – это, получается, обманные маневры сцинтиан, а вот мы – самая настоящая цель. Допустим, Кацураги их переиграла, и хитрые комбинации трехпалых засранцев горят в аду. Мотивация расстановки приоритетов неясна.

– И за что они воюют? – поинтересовалась я. Кацураги стояла у двери и поправляла воротник своего кителя.

Что-то там было неправильно с эти воротником: он натирал шею.

– Наша разведка так и не смогла добраться до сути переговоров сцинтиан и Предвестий, – медленно произнесла Кацураги. – Беда в том, что посредниками выступали Черви Пустоты.

– Зато сцинтианам вы смогли влегкую слить наши летные данные, и подвоха те не заподозрили.

– Ты имеешь в виду то, что их легко выманили к «Фойершельду»?

– Да.