In the Deep

– Я тоже н-не знаю. Ощущение загадки без разгадки было просто раскаленным штырем, который вошел мне в ухо. Черт, да как же вы меня все!..

– Слушай, ты, идиот!.. Я замолчала – даже не сразу поняла, как так получилось: он положил ладонь мне на губы. Вот просто так взял и положил. Чудесная пауза закончилась одновременно с моим ступором, когда я представила, как на него смотрю.

– П-полегчало? Сидя на полу, Синдзи массировал кисть, а кровавая пелена медленно сползала у меня с глаз. В левой ладони пульсировало – я его свалила «вторым касанием». О, черт, черт, черт. Так нельзя, Аска. Так совсем-совсем нельзя. Хвала всему, что только есть на свете: этот идиот хотя бы не понял, что я едва его не убила.

– Да. Звуки со стоном протиснулись сквозь зубы – зубы рыжей дуры, которой самой не помешало бы настучать по голове. Больше ведь ничего не поможет, правда? Нет, конечно, может помочь хорошая драка с десятком каких-нибудь вирусных мутантов, когда я хладнокровна, собрана и отчаянна. Когда размеренное течение жизни, быт и простое прикосновение к губам не сводят меня с ума. /"Он мог умереть"/.

– Прости. Я подала ему руку – ту же самую, которой ударила, потому что мне это показалось очень правильным. И как-то поразительно легко далось слово «прости».

– Б-больно, – пожаловался Синдзи и потер грудь. – Б-больно и быстро.

– Я же извинилась.

– А, ну это все м-меняет, – спокойно сказал он. – Мне, может, лучше дорассказать с т-того конца рубки? А он еще и юморит, сволочь.

– Постараюсь держать себя в руках, – буркнула я. – Только обойдись без мелодрам своих, хорошо?

– П-постараюсь. Но я всего лишь честно ответил, что не знаю об этих файлах ничего т-точного. Но д-даты обращения к ним очень х-хороши.

– И что с датами?

– Три п-первых файла созданы в первый год м-моего беспамятства.

Самый маленький файл – самый ранний.

– Это интересно, но причем тут…

– Большие файлы менялись много раз, н-но там не все логи доступны, – продолжил Синдзи. – П-последнее обращение системы произошло после контакта с тем… Существом из ч-червоточины. Крылья-ленты, вспышка – и пустота. В нее провалилась я, попав в завихрение фрегата, который возвел сам себя в степень. Я покусала губу: ситуация прояснялась. Синдзи нашел ключ к своей памяти, правда, почему-то только сейчас.

– Что в файлах?

– Т-тройное шифрование. П-полностью закодированная логика. А, ясно. То есть, он понятия не имеет – знает только, что это как-то связано с полем продвинутой тактики. Ну а «Сегоки» не станет на своих мощностях потрошить свои же секреты.

– А если… – начала я, но Синдзи меня прервал:

– Я купил «Атомфрейм», чтобы взломать их в независимой среде.

– Ну и?

– Ты видишь у нас т-тут «Атомфрейм»? – улыбнулся Синдзи. – Система сгорела при копировании этих файлов. Ф-физически выгорели мозги. Я кивнула. Вряд ли идиот настолько идиот, что не защитил суперкомпьютер от вирусной атаки самого ВИ. Значит, защита вшита в сами файлы, и защита эта отрастила себе зубы и взяла в каждую лапу по своему цифровому турбоплазменному излучателю. Печально.

– Погоди, – сообразила я. – Так а почему мы сейчас это обсуждаем?

– Из-за второй папки, А-аска.

– Там те же файлы?

– П-похожие. У меня внутри как-то неприятно похолодело все: говорят, психи – отличные интуитивы.

– И что там?

– Т-там снова важны даты, – сказал Синдзи и, морщась, растопырил пальцы, выводя новую картинку. Ушибленная кисть плохо его слушалась, но обормот честно терпел, разрывая останки моей совести на куски. – Г-гляди. Маленький файл с немаленьким числовым названием, контекстное меню и – свойства.

– П-по логам это совпадает с выходом на орбиту П-паракаиса, – сдавлено прокомментировал обормот. – Ты вышла из атмосферы – и был создан этот ф-файл. В рубке стало еще холоднее, словно бы охлаждающие потроха ВИ фрегата выдохнули мне в лицо свой смешок. Это было тогда, когда я провалилась в дикий и непонятный режим ATF. Когда порвала дредноут. Я дернула терминал на себя и открыла свойства трех других файлов

– их система просто создала, но изменить не успела. Дата, время. Я подняла глаза на Синдзи. Он сидел с ногами на консоли и внимательно меня разглядывал. Кусочки мозаики быстро собирались, но картинка получалась настолько смутная, что мне просто надо было о ней поговорить.

– Это битва корпораций, да?

– Да.

– И как это понимать? Обормот пожал плечами: