Император Сухоруков

Вапачиро встал, положил руку на сердце.

– Это причина. Мой защищать владыка. Мой помочь убить твой враг.

Ох, южанин, что ж там такое случилось на твоей родине, что ты бродишь за три девять земель и сразу согласился помочь чужому человеку, у которого отняли любовь?

– Скажи, Серый, должен ли я что-то твоему купцу? Чтобы он не обиделся, чтобы не считал, что его обманули.

– Мой всё сделать сам. Мой свободный, быть там, где хотеть, – Вапачиро поклонился и направился к выходу. На пороге обернулся и улыбнулся. – Игра интересно.

Весь день и вечер я пребывал в волнении, а с утра все-таки помчался на берег, чтобы поговорить с купцом. Ощущение было такое, будто я его обокрал. Тот смотрел на меня хмуро, но от любых даров отнекивался.

– Серый не был моим человеком, – качал он головой. – И шел со мной ровно столько, сколько хотел сам. Мы встретились с ним в Закатуле… Он мне сильно помог, а потом решил… еще помочь. Но он всегда говорил, что у него своя дорога. Ты учти это, владыка: у него она и дальше будет своя. Уж не знаю, в чем он решил тебе помочь… Но поможет – и потом всякое может случиться.

– И все-таки мне неудобно, что я отнял у тебя такого помощника… Послушай, ты не сказал, но я догадался, что ты и твоя семья – вы куитлатеки. И дома у тебя нет, потому что у вас его отняли враги…

– Мы сами ушли! – вскинулся торговец. – Наш род не станет служить теночкам! Никому не станет.

– Да, – вздохнул я, ибо неловко было ковыряться в чужих ранах. – Поверь, я понимаю, что такое, когда небольшое племя оказывается между двумя сильными народами. Участь незавидная. И я догадываюсь, что ты с этим не смирился.

Куитлатек вскинулся, но я предостерегающе поднял руку.

– Я ничего не спрашиваю, не выясняю и даже не хочу знать чужие тайны. Просто говорю тебе в знак признательности: если тебе или твоим друзьям когда-нибудь понадобится помощь, ты сможешь найти ее здесь, – я вздохнул. – Понимаю, что великой помощи оказать вам не смогу. Уж точно не стану объявлять войну… Но, может быть, понадобиться кого-нибудь укрыть, спрятать… помочь раненым – ты всегда можешь обратиться ко мне.

Купец засопел, глядя в сторону.

– Не ожидал, если честно, такого… Владыка, ты только не обижайся, но о тебе говорят… всякое. И на Великой, и даже здесь…

– Знаю, – улыбнулся я тихо. – Пусть дальше так говорят. И ты говори.

– Но ты ведь не такой!

– Вот это никому не надо знать!

Купец понимающе кивнул. Похоже, мы расстанемся друзьями. Караван прогостил в Крыле еще два дня. И едва, хмурым утром пять лодок скрылись в речном тумане, как из-за Серой Воды раздались нарастающие грохот и стоны.

Глава 25. Я не тамагочи

Странные звуки всё усиливались, но туман решительно мешал рассмотреть противоположный берег. К реке стали выходить встревоженные жители из ближайших хижин. Конечно, это мало похоже на внезапное нападение, однако голоса и скрежет были такими зловещими, что хотелось позвать стражу. Всю, до единого человека.

Ннака стоял возле меня со своим нестриженным чубом и тоже всматривался в реку.

– Огось, агавы сколько нарубили, – подивился он. – Доволочити не могут!

– Агавы?! – я недоуменно уставился на помощника.

– Ну да! Это жеж хвостовы проданцы волочутся с горы! Даже голоса некие узнаваю.

Я, конечно, никакие голоса не узнавал, но ушлому оцколи верил. Камень упал с души.

– Возьми пару человек и лодку, проверьте, что там происходит.

Странный шум не утихал. Ннака побежал выполнять распоряжения, и волнение снова вернулось в голову. Утлая лодчонка нырнула в туман… и не вернулась! А шум только усилился. Вдруг в белесом мареве стал различим какой-то смутный гигантский силуэт. Приземистый, но со множеством коротких… лап? Отростков?

Да что это такое? Огромная масса приближалась, прояснялась… и я увидел, что это никакой не монстр, а всего лишь десятки наскоро связанных древесных стволов. В тот же миг я услышал крик Ннаки, который гордо восседал на самом толстом комле:

– Володыко! Черный Хвост совсем ополоумел. Он не агаву, он нам деревья прислал.

– Всё верно! – крикнул я в ответ, смеясь над своими страхами. – Это я ему велел не только агаву кромсать, но и рубить стволы, которые попрямее.

– А зачем? – удивился горец. – Разве такое купцовям сторговаешь? Зачем им брать тяжелый лес, везти кудой-то? Оный жеж везде растет.

– А это не продавать. Самим может пригодиться. Строить что-нибудь будем, например.

Бревна ткнулись в песчаный берег, я увидел, что они были просто облеплены проданными людьми, что работали в горах под началом Хвоста. Почти голые, только с цветными повязками на головах: коричневыми, зелеными. Я улыбнулся.

Проданные кое-как вытянули стволы на берег и сразу пошли в воду.

– Вы куда?

– Там еще бревна остались, владыка, – ответил один из работников, узнал меня и тут же бухнулся на колени.

– Вставай-вставай! – подбодрил я его. – Как в горах работа идет?

– Отлично! – улыбнулся пленник. – Уже большие участки расчистили. Через пару дней новую агаву принесем.

– Живется хорошо? Кормят сытно?