Император Сухоруков

– Слушай, твою психику, конечно, пошатало, – в ответ моим мыслям зарыкало идолище поганое. – Но я точно не твой внутренний голос в голове! Не кусок твоего расщепленного Эга.

– А как ты тогда мысли мои прочитал? А!

– Но я же бог…

– Э, брат! Так можно всё что угодно объяснить! Не пойдет.

– Ну, хорошо. Давай поговорим на твоем языке. Избитая истина о том, что псих никогда сам не осознает то, что он псих – не подойдет?

– Ага, такой себе аргумент. Особенно, в случае раздвоения личности. Я топлю за сумасшествие, а ты против. Обычный внутренний конфликт.

– Тогда зайдем с другого бока. Какой у меня голос?

– …Как у волка из «Ну, погоди!». Отвратный голос.

– Не надо оценочных суждений. Мне вот нравится! А вот у твоих ребят, что прячутся за ментальными дверями, какие голоса?

Я открыл рот. Закрыл. А действительно, какие? Я не мог выделить ни тембра, ни высоты голоса, ни скорости речи.

– Вот именно! – хмыкнул червяк. – Ты не слышал их ушами! Слова рождались в твоей глупой башке и там же оставались. Ты просто воспринимал мысли. А меня ты слышишь ушами.

Я судорожно искал аргументы против, но не находил. Голова заболела. Признавать поражение не хотелось. Потому что в этом случае приходилось признавать, что я реально слышу, как со мной разговаривает крашеная деревяха.

– Больно лексика у тебя неподходящая для того, кого местные называют Золотым Змеем Земли…

– А ты – Желтым Червяком, – со смешком оборвал меня идол. – Да-да, я в курсе. Ты тут особо не стеснялся в выражениях. А что касается твоих сомнений, то вы, вашество, просто путаете причинно-следственные связи. Ты думаешь, раз меня почитает дикий и примитивный народ, то и я дикий и примитивный. Но это не так. Представление четлан о Золотом Змее Земли – это проекция их культурного уровня. А вот сам я – нет. С четланами я общаюсь на доступном им уровне. С тобой – на доступном тебе. Поверь, вашество, есть такие существа!.. которые между тобой и четланами не видят особой разницы. И с ними я общаюсь уже совершенно иначе. Так что, чем скорее ты перестанешь думать обо мне, как о примитивном языческом божонке – тем лучше будет для нас обоих.

– А каков ты на самом деле?

– Э нет! Для разговоров о космологии и божественной природе ты еще не дорос. Как прошлый владыка не дорос до разговоров о квантовой механике.

– Ну, я тоже не особо дорос до разговоров о квантовой механике, – вздохнул я.

– Что есть, то есть – подготовка у тебя, конечно, не ахти. Знаний – кот накакал.

– Наплакал, – машинально поправил я.

– Вот! Даже этого не знаешь. Хотя, неважно. Выбирать уже не из чего. Что сотворил, с тем и работаю.

– В смысле, сотворил?

– А ты думаешь, по чьей воле ты тут оказался?

– Да уж я-то отлично знаю, по чьей воле! По воле одного недописателя! И колдуна на полставки…

– Муравей тоже думает, что его раздавил ботинок – зловредное всесильное существо. А на самом деле, это всего лишь чья-то обувь. Вот и ты считаешь, что стал жертвой происков Месропа Золотова. А на мир нужно смотреть несколько шире. Если всё наоборот? Если загадочный писатель не манипулятор, а всего лишь орудие манипулятора?

Червяк явно намекал на свою всесильность, и я вновь задумался, что все-таки разговариваю с плодом собственного бреда. Надо только разобраться: нахожусь ли я под действием местных грибов-кактусов или это психическое расстройство. Последнее было бы крайне печально: не представляю, как излечить самого себя. Да еще и совершенно без медикаментов.

– Не веришь, – идол утробно вздохнул, отчего факелы чуть не затухли. Странно, но я дыхания на своем лице не чувствовал. – Ну, черт с тобой, вашество. Считай меня хоть бредом, хоть кем угодно! Я к тебе, в общем-то, по другому вопросу: ныть еще долго будешь? Может, хватит себя жалеть?

– Да пошел ты! – боль утраты раскаленной иглой прошила всё тело насквозь. – Что ты понимаешь?

– Может, я как раз и понимаю? Я же твой бред! – едко хмыкнуло идолище. – Давай-ка попсихоанализируем. Ты-то, конечно, сейчас весь такой возвышенный. Твердишь себе, что ты целиком в высоком чувстве скорби, жалеешь безвинно погибшую девушку. Но на самом-то деле себя жалеешь. Свой комфортный мирок, который начал тут себе создавать. Жалеешь, что теперь тебя опять некому любить. Жалеешь, что степень твоего одиночества вновь стала огромной и давящей.

– Может, хватит?

– Ничуть! Я же самое главное еще не сказал: ты ведь еще и себя виновным считаешь. Ковыряешь раны, чтобы побольнее было.

– Да всё!

– Отчасти ты прав, кстати, – Желтый Червяк уже просто игнорировал мои вопли. – Думай ты больше не о своем комфорте, а о судьбе девушки – действовал бы поосмотрительнее…

Я тихо завыл, опускаясь на пол.

– Но это ничего. Это сделает тебя умнее. К тому же, надо помнить. Что глупость твоя – не убийца. И даже не пистолет в руках убийцы. У убийцы есть конкретное имя, есть конкретные заказчики… Которые сейчас в довольстве потирают свои «чистые» руки. И здесь у меня к тебе один вопрос: ты что-нибудь собираешься делать по этому поводу?

– Делать? – я снова заставил себя сесть.