Император Николай II. Человек и монарх

Николай II был исполнен стремлением создать в России выборное совещание русских людей, представляющее все слои народа и позволяющее Монарху общаться с ним непосредственно, без посредничества чиновничьей бюрократии. С. В. Куликов отмечает, что Император Николай II готовил создание народного представительства задолго до 1905 г., причем совершенно независимо от революционного или оппозиционного движения. Государственный контролер генерал П. Л. Лобко напомнил Государю в июле 1905 г.: «Ваше Величество еще задолго до рескрипта 18 февраля изволили высказывать, что мысль об обращении к народу для помощи правительству уже издавна составляет предмет Ваших забот»{691}. Государь был противником не конституции вообще, а такого понимания этого понятия, которое ассоциировалось исключительно с парламентаризмом, который подразумевал ограничение Верховной власти не только в законодательстве, но и в управлении, когда Монарх «царствует, но не правит». Николай II был убеждён, что «действительная парламентская система будет означать гибель России»{692}.

Чиновник канцелярии Совета министров А. С. Путилов считал, что в Николае II с «самых первых дней царствования проявилось и проявлялось до самого конца тяготение к общественно-либеральным формам государственности, странно уживавшееся в нём с незыблемой верой в необходимость для России Самодержавия»{693}. На самом деле ничего «странного» в этом не было: представительное собрание русского народа, помогающее Царю управлять Россией, вовсе не означало слепое копирование парламентской системы по западным лекалам.

Отрицательное отношение к парламентаризму Государь воспринял от Н. Х. Бунге{694}, который категорически отвергал идеи либерального реформаторства{695}. Подчёркивая своё особое расположение к Бунге, Император Николай II 1 января 1895 г. наградил его орденом Св. Владимира 1 ст. Высочайший рескрипт содержал самые лестные выражения в адрес награждаемого.

Конечно, у С. В. Куликова имеется гипертрофированное преувеличение «либеральной» доминанты, которая якобы присутствовала у Николая II. Никаким либералом Государь, разумеется, не был, о чём он откровенно заявил в 1904 г. князю М. Д. Святополку-Мирскому: «Отчего могли думать, что я буду либералом? Я терпеть не могу этого слова»{696}. С. В. Куликов полагает, что Государь просто не хотел, чтобы его считали либералом, а на самом деле он якобы таковым являлся. Несостоятельность этого утверждения доказывается определением либерализма конца XIX в.: «Либерализм есть стремление к общественным реформам, имеющим целью свободу личности и общества, а также к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых церковью, традицией и т. д.»{697} Очевидно, что подобные идеи были глубоко чужды православной природе Государя. Сам Николай II чётко и недвусмысленно дал определение своего места и своей роли в жизни Российского государства, когда в анкете по переписи населения 1897 г. в графе «занятие, ремесло, промысел» письменно ответил: «Хозяин земли Русской»{698}. Самодержавие и либерализм – понятия не совместимые. Но Самодержавие вполне и естественно могло сочетаться с выборным народным представительством, имеющим законосовещательные права. Такие представительства были присущи древней русской монархии и были искусственно ликвидированы в XVII–XVIII вв. Николай II хотел восстановить именно такое представительство. Но вся сложность введения такого представительства заключалась в том, что в обществе рассматривали выборный орган исключительно как западный парламент, ограничивающий самодержавную власть Монарха. Учреждение любого выборного органа со скромными совещательными правами неминуемо привело бы к борьбе его с Правительством за превращение в западный парламент с самыми широкими полномочиями.