Император из провинции 2

Тем временем, пока я был занят гнетущими мыслями, полицейские с трёх сторон окружили дом, а Козлов громко постучал в дверь. В ответ на его стук никто не вышел и никак не отреагировал. Окна продолжали быть безжизненно тёмными, словно никого внутри и не было. Тогда дядя Коля постучал ещё громче, а затем ещё раз и ещё. Бабка опять никак не проявила себя. Полицейский подумал-подумал, а потом призывно махнул рукой Олеговичу. Тот быстро подошёл к нему, после чего Козлов резко открыл дверь, которая оказалась не запертой, и они вдвоём проникли в хату, предварительно включив фонари, прихваченные из дома. Я и Борисович остались стоять снаружи, тревожно наблюдая за окнами, в которых начали мелькать струи света, испускаемые фонариками.

Любопытство толкало меня пойти за полицейскими, но я понимал, что совершу самую главную ошибку всех персонажей фильмов ужасов — войду безоружным в старый тёмный дом. Но вскоре мне всё же пришлось проникнуть в него, когда из хаты вышел донельзя растерянный Козлов и возбуждённо крикнул:

— Идите оба сюда!

Мы подчинились и спустя пару десятков секунд уже стояли возле крыльца, где хмурый дядя Коля проронил, мелко тряся головой:

— Ничего не понимаю. Заходите, сами увидите.

Включив телефонный фонарик, я вошёл в дом следом за бородатым и тихонько ахнул. Внутри царило запустение и создавалось впечатление, что тут давно никто не жил. Кругом были лохмотья паутины, а полы оказались покрыты землёй, грязью и опавшими листьями. Даже русская печка была в настолько плачевном состоянии, что выглядела хуже той, что стояла неподалёку под открытым небом. А вот стол, который я видел здесь в прошлый раз, был хоть и таким же, но лежал на боку в углу кухни и был покрыт толстым слоем лохматой пыли. Ещё я обратил внимание, что все дверцы шкафов оказались сорванными с петель, а у табуреток отсутствовали ножки.

Степан Борисович, глядя на всё это, почесал под фуражкой и проронил:

— Коль, а ты ничего не попутал? Это тот дом? Я, конечно, знаю, что пенсионеры живут весьма скромно, но даже тут, по-моему, перебор.

— Тот, — твёрдо выдохнул Козлов, скрытый мраком дома, в котором вырисовывалась только его пузатая фигура. — Да и девки отсюда вышли.

— Дык может они сюда ходили нервы пощекотать, — предположил худой, деловито осматривая шкафы. — Нынешняя молодёжь вообще с головой не дружит. Не в обиду будет сказано, Роб.

— Да чего уж там, — нейтрально протянул я, обратив внимание, что луч фонарика Олеговича попал на какой-то небольшой круглый предмет, блеснувший золотым. Он тут же его сцапал и затолкал в нагрудный карман. Мой рот вроде бы открылся, но я не стал ничего говорить.

В это время Козлов растерянно пропыхтел:

— Мистика какая-то. Я же был в этом доме и видел, что тут отшельница жила. Вон там раньше занавеска висела, тут — свечки стояли, да и сравнительно чисто здесь было. Роб, подтверди, а то мужики сейчас скажут, что я свихнулся на старости лет.

— Всё так и было, — согласился я, задумчиво потирая бородку. — Сам ничего не понимаю. Да и Верка не из тех, кто будет по таким местам шляться. Ей нервы не к чему щекотать. Ну Лида такая же.

— А ты знаешь номер Веры? — вдруг протараторил Козлов, распахнув глаза. — Так звони ей! Я-то не знаю его.

— Я бы с радостью, да связи нет.

— Эх, — досадливо выдохнул полицейский, цыкнув языком.

В этот миг мы всё услышали, как над нашими головами раздались какие-то приглушённые, царапающие звуки, а спустя пару секунд они так же внезапно пропали, как и появились.

Дядя Коля поднял глаза к потолку и прошептал:

— Чердак.

— Но мы же уже там были, — так же тихо сказал худой полицейский.

— Пошли, — решительно бросил Козлов и, крадучись, двинулся в соседнюю комнату. — А ты, Борисович, выйди из дома. Вдруг, кто с крыши сигать будет.

Тот кивнул и покинул кухню, а я присоединился к Олеговичу и дядя Коле. Втроём мы добрались до рассохшейся вертикальной лестницы и стали по одному подниматься к чернеющему в потолке квадратному люку. Первым на чердаке оказался Козлов, потом курильщик, ну а я — замыкал, сумев влезть головой в лохмотья паутины, свисающие с поперечной балки.

Пока я лихорадочно боролся с паутиной, прилипшей к волосам, Олегович разочарованно пробормотал, осветив фонариком пустой чердак:

— Ну и нет тут никого.

— Мда, — обронил сержант, глянув на ту часть крыши, которая провалилась, вследствие чего там образовалась дыра в рост человека.

— Думаешь, что улетели? — насмешливо бросил худой, ехидно оскалившись из-за чего его серо-землистое лицо пошло глубокими морщинами.

И тут вдруг царапающий звук повторился где-то слева от нас. Я вздрогнул от неожиданности, но всё же довольно быстро сумел навести луч света на источник звука, коим оказалась крыса. Она недружелюбно глядела на нас, сверкая красными бусинками, а затем молниеносно шмыгнула в какую-то дыру, протиснула в неё своё жирное тело и исчезла.

Олегович не преминул ехидно прокомментировать появление животного:

— Может, это отшельница твоя перекувырнулась? Ну, знаешь, как в сказках или после свадьбы? Была фигуристой красавицей, а потом глядь — уже бочка.