Император-гоблин

– О, пожалуйста, кузен Майя, – воскликнула Мире’ан, – Сулер не питает к вам неприязни, ничего такого…

Ино уверенно добавила:

– Сулер не сделает ничего дурного.

Майя заметил, что девочки любят няню, возможно, даже сильнее, чем мать. Разумеется, ведь няня заботилась о них, всегда была рядом; Шеве’ан вела себя совершенно не так, как Ченело, которая жила одна и, как это было принято в Бариджане, сама ухаживала за ребенком.

– Я подумаю, что можно сделать, – сказал он и поднялся. Ему было неприятно думать о том, что по ту сторону решеток его ждет множество забот.

– Спасибо, кузен Майя, – поблагодарил Идра, и девочки присоединились к его словам. Идра поклонился, сестры сделали книксен, и Майя оставил их сидеть, держась за руки, в холодной и давно заброшенной детской Алкетмерета.

Глава 24 Реветворан

В течение долгого кошмарного дня после неудавшегося государственного переворота у Майи лишь однажды ненадолго поднялось настроение. Ксевет и лейтенант Эчана, командир дополнительного отряда Унтэйлейанской Гвардии, размещенного в Алкетмерете, согласились впустить во дворец Лейлиса Атмазу и Сулер Джаванин. Майя решил встретиться с наставником Идры и няней девочек. Лейлис Атмаза, маленький, подвижный, с блестящими глазами, чем-то напомнил Майе хорька. Видно было, что Атмаза обожает своего ученика; он несколько раз взволнованно переспросил, все ли с ним в порядке. Майя вспомнил, что именно Лейлис Атмаза рассказывал Идре о разнице между плохой политикой и политикой, не одобряемой лорд-канцлером. Сулер Джаванин оказалась совсем юной девушкой лет двадцати смешанного происхождения, с темной кожей и черными волосами. Она была до смерти напугана и едва могла говорить, но когда Майя объяснил ей, что Мире’ан и Ино в ней нуждаются, она принялась умолять:

– Пожалуйста, ваша светлость, позвольте нам пожить с ними. Хотя бы несколько дней, до тех пор, пока вы не найдете кого-нибудь более достойного.

– На наш взгляд, нет никого достойнее вас, потому что вы уже давно заботитесь об этих детях, и они вам доверяют. Благодарим вас, мин Джаванин.

Она неожиданно улыбнулась. Ее улыбка была светлой и искренней, и Майя, чтобы хоть как-то утешиться, вспоминал о ней в самые тяжелые моменты. Когда видел мертвенно-бледное лицо и красные глаза Калы, словно истекавшего кровью от невидимой раны. Когда получил бессвязное гневное письмо от Ксору Джасанай, в котором она пыталась убедить императора в своей невиновности и тут же упрекала его в дурном обращении с Шеве’ан. Когда состоялся тягостный разговор с Нуревисом Чаваром, который оставил былое дружелюбие и любезность. Когда Телимедж поздно вечером попросил об аудиенции и угрюмо сообщил, что уходит в отставку.

– Уходите? – повторил Майя, подумав, что ослышался.

– Мы покинем двор, – заверил его Телимедж таким тоном, словно император дал понять, что не желает его больше видеть. – Мы не хотим обременять вас своим присутствием, ваша светлость.

– Обременять? – растерянно переспросил Майя. – Телимедж, объясните, пожалуйста, в чем дело. Мы ничего не понимаем.

– Мы не оправдали оказанного нам доверия, ваша светлость, – горько произнес Телимедж.

– В том, что произошло, нет вашей вины. Нам сказали, что это было мощное заклинание.

– Мы не распознали в Даджисе Атмазе предателя. Мы не справились с задачей, возложенной на нас.

Майя, который уже едва мог думать от усталости, все же попытался найти выход из очередного затруднительного положения. Он видел, что Телимедж действительно страдает; он даже мог в какой-то степени понять его. Однако…

– Мы не желаем, чтобы вы нас покидали.

– Ваша светлость? – Солдат был потрясен.

– Вы не сделали ничего дурного; мы по-прежнему уверены в вашей преданности, – сказал Майя. – Мы, конечно, отпустим вас, если вы пожелаете отказаться от должности ноэчариса, но мы очень благодарны вам за верную службу и хотели бы, чтобы вы остались.

У Телимеджа сделалось такое лицо, словно его как следует стукнули кирпичом по голове. Майя закусил губу, чтобы не рассмеяться, понимая, что это просто нервы и усталость – в разговоре не было ничего смешного.

– Просим вас, – продолжал он, – подумайте хотя бы до завтрашнего утра. Сегодня, после всего случившегося, не стоит принимать важных решений.

Телимедж несколько мгновений постоял неподвижно, потом с некоторым трудом поклонился, пробормотал «ваша светлость» и вышел. Он не наткнулся на дверь лишь потому, что Бешелар вел его, как слепца.

– Мы не думаем, что он уйдет, ваша светлость, – заметил Кала, закрыв за Телимеджем дверь Черепаховой Комнаты.

– Ведь вы сказали, что не желаете его отпускать, – добавил Бешелар.

– О, – пробормотал Майя. – Может быть, нам не следовало… не следовало удерживать Телимеджа против его воли… Он действительно решил оставить службу?

– Вы не удерживали его против воли, потому что он не хочет покидать двор, – возразил Бешелар. – Сердце Телимеджа навсегда останется здесь.

– О, – повторил Майя, не зная, какой ответ был бы уместнее в данном случае – «хорошо» или «плохо».