Император-гоблин

– Мы целы и невредимы, – возразил Майя, – и не настолько слабы здоровьем, чтобы одна бессонная ночь отразилась на нашем самочувствии.

– Вам следовало бы более внимательно взглянуть в зеркало, ваша светлость, – едко заметил Эша.

– Мы не помним, чтобы интересовались чужим мнением, – рявкнул Майя, сознавая, что его гнев нельзя было назвать оправданным. Но он не смог сдержаться. – У нас много дел, и мы считаем, что сейчас нам не подобает нежиться в постели.

Слуги оставили попытки уговорить его прилечь, и Майя спустился в Черепаховую Комнату в состоянии холодной ярости, которой не испытывал ни разу в жизни. Ксевет, видимо, почувствовал его настроение, а может быть, его предупредили, потому что он не пытался упрекать Майю и сразу перешел к делу.

– Ваша светлость, к сожалению, имеются недвусмысленные доказательства того, что осмин Баджевин знала о заговоре принцессы Шеве’ан.

– Осмин Баджевин? – тупо повторил Майя. – И что теперь… ох.

– Она призналась, как только воины Унтэйлейанской Гвардии вошли в апартаменты принцессы. Она знала все с самого начала, но молчала, потому что боялась гнева принцессы.

– Эта женщина – идиотка, – не сдержался Майя.

Уши Ксевета дрогнули, но он лишь кивнул:

– Да, ваша светлость.

И молча ждал, что скажет Майя.

– Поместите ее в Эсторамир вместе с Шеве’ан, – приказал Майя и стиснул зубы, чтобы не продолжать. Было бы несправедливо называть осмин Баджевин неблагодарной, ведь он всего лишь позволил ей выбрать наименее неприятный из вариантов, предоставленных ей. Но он все же дал ей выбор; он разрешил ей жить у Шеве’ан, хотя сомневался в правильности такого решения. И вдобавок он так устал от разговоров о предательстве.

Ксевет откашлялся.

– Кроме того, ваша светлость, необходимо было задержать большинство сотрудников лорд-канцлера, в том числе вашего кузена, осмера Нелара.

– Хотели бы мы удивиться, но мы не удивлены, – ответил Майя. – Как вы считаете, сколько членов нашего правительства замешаны в этом деле?

– Свидетель от Прелатства, – тут же ответил Ксевет. – По-видимому, идея запереть вас в монастыре исходила от него.

– Нам следует его поблагодарить, – с горечью сказал Майя. Еще совсем недавно, когда он не мог представить себе альтернативы, ему было легче справляться с негодованием.

– Остальные Свидетели Кораджаса невиновны, ваша светлость. Они шлют вам письма, выражающие поддержку – как и члены Парламента, в особенности маркиз Лантевель. Наши подчиненные заняты расследованием и выявлением соучастников.

Он замолчал, и Майя усилием воли заставил себя не хмуриться.

– В чем дело, Ксевет?

– Нам хотелось бы заверить вашу светлость в том, что мы не сомневаемся в преданности ваших приближенных, слуг и секретарей.

– Если не считать Даджиса.

– Да, ваша светлость, – удрученно кивнул Ксевет. – И еще мы… мы хотели бы уверить вас в том, что всецело преданы вам. Если у вас есть сомнения, мы покинем наш пост. Мы не…

– Ксевет, прекратите! – Майя вгляделся в лицо своего помощника. – Почему, во имя всего святого, вы решили, что мы можем усомниться в вашей преданности?

– Дело не в этом, ваша светлость, а в том, что прежде мы служили у лорд-канцлера, и мы знаем, что, выбирая секретаря, вы рассматривали также кандидатуру осмера Нелара. Мы не желаем, чтобы вы считали, будто у вас не было…

– Мы так не считаем, – твердо произнес Майя. – Мы не можем даже представить себе лучшего секретаря, и нам ни разу не приходило в голову сомневаться в вашей преданности. Мы не сомневаемся в ней и сегодня. – Он горько усмехнулся. – Если бы вы участвовали в заговоре лорда Чавара, он вряд ли бы так позорно провалился.

Услышав это, Ксевет расправил плечи; улыбка секретаря была более искренней, чем улыбка Майи.

– В таком случае, ваша светлость, есть одна семейная проблема, которую, как нам кажется, вашей светлости следует решить прямо сейчас.

– Вот как? – спросил Майя.

– Дети, ваша светлость. Принц Идра и его сестры. Они сидят в детской Алкетмерета, как вы и приказали, но горничная, приставленная к ним, говорит, что они взволнованы и напуганы. Полагаем, было бы хорошо, если бы вы согласились поговорить с ними.

– И что мы им скажем? – раздраженно воскликнул Майя. – Никогда больше не упоминайте имени вашей матери-предательницы?

Ксевет ответил:

– Они понимают, что натворила их мать, ваша светлость. Даже Ино, самая младшая. Возможно, они немного успокоятся, узнав, что вы не вините их в измене.

– Разумеется, мы ни в чем их не обвиняем, – удивился Майя.

– Тогда вам следует сказать им об этом.

– Но мы не умеем… Ксевет, мы никогда не имели дела с детьми!

– Ваша светлость, – сказал Ксевет, – у них никого не осталось, кроме вас.