Иммигрант

Бармен, уже не молодой мужчина, кивнул одобрительно головой и взял мелочь с моей ладони. Затем он налил чуть больше чем полбокала чёрного, неизвестного мне напитка и оставил его за стойкой. Я сидел на высоком стуле у стойки бара и наблюдал, как пена в чёрной жидкости оседает, словно снег, на дно пинты. Потом бармен взял ненаполненный бокал и, наполнив его до краёв, поставил передо мной. Я сделал большой глоток в меру густой кремовой жидкости, которая отдавала пережаренным ячменем и кофе. «Кошмар! Как они это пьют. Какая горечь» — подумал я, но всё же допил до конца, так как возвращаться абсолютно трезвым в это богом забытое заведение мне не хотелось. Лишь только потом я узнал, что эта чёрная горькая жижа имела название GUINNESS.

Утром я проснулся рано. Быстро оделся и обратно отправился в центр по приёму беженцев.

Цель моего визита была яснее ясного, а если точнее — нарушение прав человека. В этот раз очереди практически не было. Как только я подошёл к окошку и назвал место своего проживания, мне тут же без лишних слов выдали конверт, на котором был написан мой новый адрес. Судя по всему, я оказался не первый. Придя обратно и забрав вещи, я последовал по нарисованной опять же вручную карте. Пройдя O’Connell Street и дойдя до моста, я повернул направо и пошёл вдоль реки. Река Лиффи, протекавшая по центру Дублина, была ничем не примечательная, узкая, как канал (метров тридцать в ширину), и грязная. В ней постоянно валялись старые детские коляски, велосипеды, как целые, так и по частям, сломанные детские игрушки и магазинные тележки; и всё это явно бросалось в глаза, особенно в часы отлива, происходившего каждые шесть часов. Идя вдоль Лиффи, я наслаждался аутентичностью ирландских пабов, вдоль крыш которых висели корзины со свисающими из них петуниями. День выпал солнечный, а точнее час. Местные жители мне уже успели описать особенности ирландской погоды. Они говорят так: «If you don’t like Irish weather… wait for ten minutes». Другими словами: «Если тебе не нравится ирландская погода, подожди десять минут». Она и в самом деле успевала поменяться десять раз за день, и как только выходило солнце, все старались оставить свои офисы и выйти наружу, выпить чашку кофе, наслаждаясь солнечными лучами, пусть даже это будут десять недолгих, но таких желанных минут.

Я проходил мимо красивого здания, построенного в 1852 году, а ныне знаменитого Clarence hotel, который в 1992 году выкупили солист группы U2 Bono и гитарист той же группы The Edge. Я проходил мимо мостов, которые, согнувшись дугой, соединяли северную и южную части Дублина, также проходил мимо старого георгианского дома, построенного в 1775 году, в котором когда-то проживал известный ирландский писатель James Joyce. Пройдя ещё пару десятков метров, я очутился возле паба, стоявшего на углу, который также являлся одним из моих ориентиров. Повернув возле него налево, я пошёл по узкой дороге, ведущей вверх, поднявшись до конца которой, я оказался прямо перед главными воротами завода Guinness, который был основан в 1759 году. «Так вот где они изготавливают чёрную горькую жижу», — усмехнулся я. Повернув направо, продолжил свой путь и своё знакомство с Дублином. Пройдя ещё несколько сотен метров, я оказался на нужной мне улице, Bow lane west, оставалось теперь найти нужный дом. Спустившись ещё немного вниз по улице, впереди на здании я прочитал название, которое также было прописано у меня на конверте. Сверху над большими дверями, когда-то будучи красными, а ныне выцветшими буквами было написано: «Tathony house». Это было довольно-таки большое здание по местным меркам, состоявшее из четырёх этажей, и на вид со стороны чем-то напоминающее старый отель. Отдав при входе выданное мне письмо, охранник взял ключ и провёл меня к комнате. Подойдя к нужной двери, он открыл её и, оставив мне ключ, сказал:

— Когда будешь уходить, ключ обязательно оставляй на ресепшн. И не забывай там же расписываться каждый раз, когда входишь с улицы.

Говорил он, конечно же, только на английском, но очень медленно и жестикулируя при этом руками. Охранника звали Джек, ему было около пятидесяти лет, роста он был среднего, плотного, но не толстого телосложения. Из-за своего слабого зрения, он носил очки в роговой оправе с толстыми стёклами, в которых глаза его выглядели огромными и слегка безумными.

Ко всем проживающим в этом хостеле Джек относился не особо приветливо и одинаково безразлично. Контингент там состоял на сто процентов из беженцев, но это было понятно, так как беженцы на данный момент составляли основной источник доходов всех владельцев: хостелов, B&B, мини-отелей и гостевых домов. Они спешили как можно быстрее заполнить свои разваливающиеся, требующие немедленного ремонта халупы, и получить свой гешефт от государства.