Имитатор

— Этот Урбо наполовину эстонец, наполовину немец, — сказал Вернер. — Сразу узнаю баварский говор. «Эрну» формировали из эстонских эмигрантов, а обучали их парни из Бранденбурга. Временами меня просто распирает от гордости за то, что я служу именно в нашем полку.

Часть седьмая «Горы», упавшие с плеч

«Внимание! Внимание, говорит Москва!..

В течение дня наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточённые бои происходили на Калининском и на одном из участков Юго-западного фронта…»

От Советского Информбюро: вечерняя сводка от 17 ноября 1941 г.

Куйбышев, конец ноября 1941 г.

Глава первая, в которой Птицын попадает в довольно неприятное место

Железная дверь, потрескавшаяся плитка на стенах и ржавые разводы под потолком не вызывали у Птицына особо неприятных ощущений. Их вызывали шесть металлических каталок на колёсиках, которые стояли вдоль стены. На четырёх из них лежали накрытые окровавленными простынями трупы.

Юрий Владимирович Дымов — главный судмедэксперт Управления, которого за глаза все называли Юрик Жмурик, — был довольно молод, плечист и абсолютно лыс. Сегодня он, как обычно, облачён в застиранный халат, резиновые перчатки и прорезиненный фартук, на котором просматривались бурые пятна.

Запах формалина бил в нос так, что приступы тошноты вызывали лёгкие спазмы в груди, Птицын сразу же встал поближе к окну, но облегчения это не принесло. В морге ему приходилось бывать довольно часто, но он по-прежнему всякий раз ощущал здесь себя неуютно: лоб покрывался влагой, коленки слегка подрагивали. Многие к такому привыкают, но он почему-то так и не смог. Даже Антон Трефилов в морге никогда не тушевался, а Птицын робел, хотя и всячески пытался это скрыть — плохой пример для подчинённых.

— Вот он, красавец. Отбегался, — усмехнулся Дымов, откидывая простыню с трупа, который лежал чуть левее остальных. Взору Птицына открылось посиневшее тело с неестественно выдвинутым вперёд подбородком и уже почерневшими входными отверстиями от пуль.

«Правое подреберье, грудь, шея и плечо, — отметил Птицын про себя. — А он не побежал — встретил, как говорится, опасность грудью. Хотя это и не удивительно».

— Это наган, — продолжал Дымов, указывая на плечо, — а это — автоматной очередью прошило.

Дымов откинул простыни с остальных, однако Птицын посмотрел на другие тела лишь мельком и снова уставился на крупное тело Павла Кастерина.

— Столько за ним гонялся, а радости особой нет. Сам его, суку, пристрелить хотел, а вон оно как вышло, — усмехнулся Птицын.

— Подумаешь: не сам убил, — философски заметил Дымов, — всё равно радоваться должен. Он ведь, помнится, твоего парнишку пристрелил.

Птицын вздохнул. Перед глазами тут же всплыли печальные глаза Ларисы и деревянный пистолет Ванечки. При первом удобном случае нужно будет заскочить к Янчиным — отчитаться.

— Расскажешь, как всё было, а то я как только услышал, так сразу к вам, — сказал Птицын. — Не терпелось поскорее этого субчика увидеть.

Дымов отошёл от кушеток, уселся за стоящий перед окошком стол, на котором были свалены инструменты, подвинул к себе пустую консервную банку, служившую ему пепельницей, и закурил. Запах дыма, к которому Птицын так привык, на этот раз только усилил тошноту.

— Тебе бы лучше, конечно, у Корнилова это узнать, — как бы между прочим заметил Дымов. — Он ведь у нас там был, а я что? Пульки вынул, в теле поковырялся да отчёт состряпал.

— Не хочу я Корнилова дёргать, лучше ты расскажи.

— Злишься на него, а чего? Одно ведь дело делаем. -

Видя, что Птицын начинает заводиться, Дымов замахал руками. — Ладно-ладно, короче… Женщина в дежурку позвонила ночью — сказала, что напротив её дома магазин грабят. Видела она, как грузовичок к заднему входу подкатил и из него народец вывалил. Эти ухари чем-то замки вскрыли — и внутрь. Бабёнка сознательная попалась — сразу к телефону. И тут на тебе — Корнилов наш собственной персоной в дежурке сидел! По своим каким-то делам зашёл. Так вот… Он как услышал про магазин — у дежурного трубку вырывал и сразу за дело. Не будь его у аппарата — пока бы дежурный всё записал, то да сё. А Корнилов сразу приказал дежурный взвод на место направлять, и срочно, а сам с двумя нашими в машину — и туда. Подъехали они к магазину, баба та, что звонила, их у магазина встретила (вот же безбашенная — не побоялась). Показала, что да как.

В общем, я не знаю, как там они управились, но вроде как машину у главного входа поставили — та фарами светила, — а сами с запасного входа да у окон расположились. Корнилов в рупор кричит: ну там, дом окружён и всё такое. Вся округа на ушах. Кругом дома — свет позажигали. Бандюганы переполошились, паника у них случилась. Один из задержанных потом рассказал, что Паша даже в одного из своих пальнул, а ещё один бандит родным убитому оказался. Вон тот. —

Дымов указал на один из трупов. — Бах… и в Кастета стрельнул. Видишь, дырочка от пистолетной пули…

— Вижу-вижу, без подробностей рассказывай. — Птицыну не терпелось узнать финал.