Имитатор

— Занимательный мужчина! Судя по подбородку и тонким губам — кремень! Думаю, что немногословен… сюртук на нём недешёвый. — Фридман вытянул руку, посмотрел на фото издали и снова поднёс к самому носу.

— Ты его, словно бриллиант краденый, рассматриваешь, — усмехнулся Кравец.

— За бриллиант можно пятерик схлопотать, а за такой вот камушек — проще простого дырку в жилете.

Кто ж таков? Глазки у него злые, очень злые, прямо жуть! Меня от одного взгляда мурашки посетили. Я вам, дорогой Степан Маркович, имею вот что сказать. Не думаю, что смогу вам помочь с такими поисками, — он явно не из воров. Это убийца — я таких сразу распознаю. Опасаюсь я, что если подобный экземпляр прознает, что я на него охоту открыл — вы же мне советуете всем сие растрезвонить, — у меня могут возникнуть сложности. Подобные типы не любят, когда людишки, подобные мне, проявляют к ним интерес. Я же вам не сыскное бюро, а моя квартирка не бюро находок. Увольте, милейший Степан Маркович! И не стоит меня уговаривать — я ни за что не соглашусь! Жизнь — она, как говорится, одна. А если рот не раскрывать, то и муха в него не влетит. Так что…

Кравец встал, его лицо стало жёстким.

— Ты, видимо, не понял, Фридман. Это не просьба, это приказ. Сказано тебе искать — значит, будешь искать. Всех своих привлечёшь. Торгашей, поставщиков, тех особенно, кто с жильём связан. Квартиры да комнатки сдаёт и всё такое прочее. Найдёшь мне его как миленький, а не найдёшь…

— Что же вы мне тогда сделаете, милейший?

— Тебе ничего, а вот кому шепну по секрету — например, Лёньке Ростику. Расскажу ему, кто его сынка- убийцу под расстрельную статью подвёл. Или Женьке

Саратовскому подскажу, где ему человечка искать, который его братца-провокатора энкавэдэшникам сдал.

Фридман стал белее белого. Он сначала нацепил на нос очки, потом снял их и положил на стол, потом снова нацепил и снова принялся рассматривать принесённые Кравцом фотографии.

Зачем же вы так со мной, Степан Маркович? Вы ж меня без ножа… Вы ж меня так с ходу, да за причинные места! Ой-ой-ой! Да как же вы так можете со мной?! Мы же ж с вами почти что приятели, а вы…

— Времена нынче сложные, гражданин Фридман. Немцы к Москве рвутся. Так что любую информацию по этому человеку докладывать лично мне и немедленно. Мне… ну, или Птицыну.

Фридман поморщился и язвительно прошепелявил:

— Лучше уж тогда вам. К Птицыну я вашему больше не ногой — премерзкий тип, терпеть его ненавижу!

— Чего это? — хохотнул Кравец.

Фридман тут же раскурил потухшую трубку и задымил так, что всю комнату вскоре заволокло дымом.

— Потому что не Птицын он, а Зверев, — сказал старик пискляво. — Хуже зверя лютого начальник ваш! Это вы, Степан Маркович, со мной слова говорите, а этот… Он как меня увидит, да как зыркнет! Уххх…

— Да ладно тебе, Исай Михайлович! Никакой Птицын не зверь. Строгий? Это да, а так… Ладно, не хочешь с Птицыным дела иметь — тогда только мне будешь докладывать, но этого мне отыщешь. Не бойся, не вор это — немец. Майор вермахта. Его вместе с группой диверсантов немцы к нам в тыл забросить хотят. Будет он не один — будут с ним помощники. Где они остановятся, неизвестно. Будут себе жильё искать, будут взрывчатку готовить, ну ты понимаешь.

Глаза Исая Михайловича округлились. Он снова поднёс к глазам фото:

— Немец, говорите? Это же совсем меняет дело! А что ж за каверзу-то они замышляют?

Кравец отошёл от стола и сказал:

— Про то, зачем они здесь, я тебе не скажу, но кое-что поведаю. Зовут этого красавца Ральф Краузе. Майор вермахта, отдельный батальон специального назначения «Бранденбург-800», говорят, что сам адмирал Канарис этих волчар отбирал. Лучшие они у немцев, понимаешь? А вот этот… — Кравец ткнул пальцем в фотокарточку. — Даже среди них самый-самый. Настоящий ас! Так что скрывать не стану: не ошибся ты насчёт того, что он убийца. — Фридман положил фото на стол, Кравец продолжал: — Будет с ними русский один, позывной у него «Имитатор». Что за птица и зачем его к нам послали, даже в главном штабе не знают. Вот такие дела.

— Не знают?

— В главном штабе не знают, а бедный Фридман должен узнать! Да за кого ж вы меня принимаете? Разве ж такое под силу старому еврею? А что же ваша госбезопасность — они-то куда смотрят?

— Куда надо, гражданин Фридман, туда и смотрят. Поэтому, если не хочешь, чтобы они в твою сторону смотрели, рой землю, но красавца этого мне найди! — Сказав это, Кравец покинул старого еврея.