Имитатор

— А что за поручение? Неужели Кастет нарисовался? Мне Воронцов сказал, что вы Лыскину арестовали. Чего поёт?

Птицын хмыкнул, послюнявил палец и перевернул страничку толстенного дела, которое лежало перед ним.

— Про Пашу забудь — им теперь корниловские занимаются. Я ему все дела уже передал, а нам вот наш отец-начальник новое дельце подкинул.

Антон аж подскочил.

— Да ладно вам, товарищ капитан… шуточки у вас, знаете ли! Мы же эту гниду столько пасли, а теперь в сторону?

— По этому вопросу не ко мне, а вот… — Птицын указал на лысенького незнакомца.

Старается выглядеть беззаботно, а кулачки-то сжал! Антон недоумевал. Видит, что недоволен его начальник таким поворотом. Оно и понятно.

— Это вовсе не шуточки, Антон Юрьевич, — наконец заговорил незнакомец. — Вашему отделу поручено выполнение особо секретного задания, поэтому про Кастета и его дружков на время забудьте.

Антон посмотрел на Птицына.

— Это наш гость из Москвы, а точнее — не просто гость, а наш новый непосредственный начальник, — продолжал тот. — Кирилл Петрович Фирсов, первый отдел НКВД СССР.

Толстяк замахал руками.

— Что вы… Какое там «начальник»! Просто куратор данного мероприятия, и не более того. Руководить всем будет, конечно же, Владимир Иванович — у него связи, знание, опыт, — а я уж так…

Антон нахмурил брови, судорожно восстанавливая знания, полученные в школе милиции. Первый отдел, если память ему не изменяет, занимается обеспечением безопасности членов партии и правительства. При чём тут тогда куйбышевская милиция?

— Мы что, теперь охраной больших шишек из Москвы заниматься будем? Почему мы?

Гость из Москвы тихонько рассмеялся забавным смешком, напоминающим тихое похрюкивание.

— Не переживайте, Антон Юрьевич, — сказал москвич. — Просто, поскольку дело важное, к его выполнению привлечены разные подразделения. Тут такое дело… замешана немецкая разведка. Понимаете?

— Во-во, тут всё очень серьёзно! — язвительно вставил Птицын, наконец-то оторвавшись от бумаг. — Мы же здесь так, мелочёвкой промышляем, а тут настоящие диверсанты нагрянуть должны! Откуда только они здесь возьмутся, в такой дали от линии фронта? У нас же противовоздушная оборона слабенькая — сплошные дыры! Вот немцы про то узнали и к нам в Куйбышев заявиться решили. Так что вот тебе, Антошка, шанс отличиться!

Московский гость, точно не заметив иронии в словах Птицына, продолжал:

— По этому делу в Самару направлена целая группа лиц. Моя задача — наладить взаимодействие с вашим управлением и использовать все возможные средства для поимки немецких диверсантов.

Антон встал. Если москвич не шутит насчёт разоблачения и поимки — это же действительно хорошая возможность отличиться!

— А вы, товарищ… — обратился к москвичу Антон, — простите, позабыл, какое у вас звание.

Гость махнул рукой.

— Да полно вам, Антон Юрьевич, давайте без этих формальностей! Зовут меня Фирсов Кирилл Петрович. Легко запомнить: как помещика Троекурова? Пушкина, надеюсь, читали?

— Читал- и «Дубровского», и «Капитанскую дочку».

Антон подошёл ближе к столу и спросил с запалом:

— А что нам нужно будет делать? Какое будет для меня поручение?

— Сядьте, товарищ Трефилов, — усмехнулся Птицын.

— Разошёлся! Сейчас пойдёшь к своему ухарю с базара и дашь ему вот эти фото. Это самый главный фриц, его найти нужно. Васин и Корниенко уже работают, Стёпа Кравец, разумеется, тоже в деле. Только ты один у нас пока прохлаждаешься.

— Не по своей воле, — процедил Антон.

Он взял лежавшие на столе фотографии — на них был изображён мужчина в строгом тёмном костюме. Птицын захлопнул папку и убрал в сейф.

— А вам, Кирилла Петрович, неплохо бы знать, что город наш называется Куйбышевом! Куйбышев — не Самара! Ещё в тридцать пятом переименовали. — Птицын подошёл к окну, приоткрыл форточку и полез за папиросами. Когда он выпустил первый клуб дыма, он обернулся. — Ты ещё здесь, Трефилов?

Антон сунул снимки за пазуху и вышел из кабинета. Он спустился по лестнице и вышел из здания. В курилке сидело несколько сотрудников. Антон узнал их: двое из дежурки, третий — следователь. Веры Полянской среди них не было. Антон вздохнул и с поникшей головой побрёл на трамвайную остановку.

Антона переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, он теперь принимает участие в поиске самых настоящих немецких диверсантов (не об этом ли он мечтал, стремясь попасть на фронт, чтобы вести настоящую борьбу с настоящим врагом?), а с другой, он понимал, что им придётся бросить начатое дело, не доведя его до конца. Если корниловские поймают Пашу, вся слава достанется им, да и поймают ли вообще? Смущало Антона и отношение к происходящему Птицына. Вон он как шипел, да на москвича всё время косился! Оно и не мудрено: под контролем такого чудика работать — не самое приятное дело. С такими мыслями Антон добирался до улицы Фрунзе; дорога заняла почти час. О Вере Полянской он старался больше не думать.